Дорога на Тмутаракань
Шрифт:
– Коса, – прошипел, обращаясь к племяннику, Буй-Тур. – Коса…
Мальчик ошалел от происходящего, а обычай требовалось блюсти. И дядя, бывший главным распорядителем на свадьбе, обязан был прийти на помощь. Он уже испытал подобное, жизненный опыт – дело хорошее.
Пожившему на свете князю трубечскому и курскому по осени должно было исполниться тридцать лет.
С трудом разлепив запекшиеся от волнения губы, Владимир Игоревич сказал, обращаясь к невесте:
– Пока была одна, то и коса – одна. Теперь нас двое, и кос – тоже две. Принимаешь?
– Принимаю, – поклонилась жениху Гурандухт.
– Уррагх! – заорали
Согласившись заплетать две косы, невеста передавала себя мужу. Волосы не обманешь, в них вся магия человеческого тела, поэтому из лысых и не получаются хорошие колдуны и волхвы.
Сопровождавшие Гурандухт девушки, примолкнувшие было, заголосили с новой силой. Не то чтобы их донимала печаль. Обычай! На глазах невесты показались слезы. Не то чтобы песня разжалобила – от счастья тоже плачут.
Весь обряд князь Игорь Святославич, отец жениха, просидел в молчании и без движения. Его время придет завтра, когда прибудет со своими воинами отец невесты, хан Кончак. Обычай требовал, чтобы отец жениха встретил отца невесты на подходе. «Твоя дочь взята моим сыном на копье!» – прозвучат грозные и страшные слова. Дальше – ристалище, затем – предложение выкупа за невесту и торг, итог которого предрешен заранее, согласно обычаю! Всех сокровищ, кажется, не хватит безутешному отцу для выкупа своей дочери у коварных похитителей. Однако можно будет договориться, чтобы она навещала родню в Шарукани или приглашала почаще папочку к себе в Путивль либо к тестю в Новгород-Северский.
Игорь Святославич волновался, как мальчишка, но не за сына, а, как ни странно, за себя. Неизбежный ритуальный поединок с Кончаком не сулил легкой победы, но и проигрывать хану после того, как Владимир Игоревич отличился во время боя за невесту, было бы зазорно.
Мысли о предстоящем ристалище прервал незаметно пробравшийся к князю воин, вернувшийся из боевого охранения.
– Князь рыльский скоро будет здесь, – сообщил он, наклонившись к уху Игоря Святославича.
– Хорошо. Давно ждем! – кивнул тот головой.
– Вам бы… того… со мной поехать, господин, – неуверенно проговорил воин, избегая смотреть в глаза своему князю.
– Что-то случилось? – насторожился Игорь.
– Вам бы со мной… – тоскливо повторил дружинник.
– Секреты? – с интересом спросил Буй-Тур Всеволод, деликатно оставивший жениха наедине со своими мыслями.
– Не понимаю, – ответил князь Игорь. – Что-то произошло у Святослава Ольговича, а он, – кивок на гонца, – не говорит.
– Не поверите, – грустно сказал дружинник и поник головой.
– Кто же словам в Степи верит? – удивился Всеволод Трубечский. – Вот делу – да, хотя тоже не всегда… Не размяться ли нам верхами, брат? А то как бы хмель головы не закружил.
– Возьми дюжину кметей, – приказал Игорь Святославич.
– Не беспокойся. У меня среди воинов множество любителей ночных прогулок по Степи.
– Ты поведешь, – заметил князь Игорь гонцу.
Тот покорно поклонился, понимая, что не только в проводнике нуждаются князья. Если в Степи их ждет ловушка – немыслимо, конечно, такое, брали-то с собой самых надежных, но вдруг, – то первым умрет тот, кто заманил в нее. Стрелы курских кметей летели быстрее, чем мог бежать любой конь, даже самых лучших кровей.
Заставив себя широко улыбнуться, князь Игорь Святославич помахал сыну рукой, вскочил в седло подведенного
Небольшой отряд скрылся в сгущающейся ночной тьме, не причинив душевного беспокойства пирующим. Половцы решили, что так требует русский обычай, чтобы родственники жениха оставили его одного. Мало ли затей приходит в голову после медовухи? Лишь бы шеи себе в темноте не посворачивали… Русским дружинникам все было ясно изначально. Половецкие девушки уж больно долго одевали нареченную путивльского князя, их явно следовало поторопить. А кто, скажите на милость, лучше курских кметей умеет заходить незаметно с тыла? Жалко, конечно, что взяли не всех, но, с другой стороны, там и девушек не так много…
– Люди целы? – спросил князь Игорь у Святослава Рыльского, как только обменялся с ним приветственными кивками.
– Целы, – улыбнулся молодой князь. – А царапины – не в счет. Говорят, до свадьбы заживет, так что долго ждать излечения не придется.
– Что случилось?
– Да вот… Нашли в степи подарки для жениха с невестой.
Державшиеся рядом с князем черниговские ковуи хохотнули.
– Что случилось? – переспросил Игорь.
Сердце захолонуло, предчувствуя недоброе. Мальчишка не соизмерил границы шалости. Степь не щедра на дары, и бесплатно здесь раздается одно – гибель.
– Незваных гостей отвадить довелось, – доложил князь рыльский, продолжая улыбаться. – На чужие земли без приглашения заявились.
– Теперь сами этой землей и станут, – подхватил в тон один из ковуев.
Снова смех. Немного истеричный, как и положено после недавнего боя, когда еще не прошла радость оттого, что выжил.
– Расскажи, брат, как геройствовал.
Голос Буй-Тура был спокоен и тих, и только Игорь Святославич, приметив немигающий взгляд, устремленный на князя Рыльского, понял, что даже не выдержка, чудо спасло молодого князя от удара плетью по лицу. Пальцы Буй-Тура Всеволода оглаживали рукоять плети нежнее, чем тело жены, такое бывало перед сечей, когда ладонь тянулась к мечу.
Святослав Рыльский рассказал, как сторожи наткнулись на становище половцев, занятых борьбой с напавшими на них бродниками, как рыльские дружинники с ковуями вместе ударили в спину тем и другим, как в разбитой веже нашли богатую добычу. И – удивительно, братья! – обошлось не только без убитых, даже без тяжелораненых, так, порезы.
Князя Святослава не смущало, что на поле не сечи даже, резни, остались непогребенными трупы половцев. Обошлось без убитых с нашей стороны, а у противника… то не в счет, так ведь, братья?
– Где Ольстин? – тихо, по примеру брата, спросил Игорь Святославич.
– Я здесь.
Черниговский боярин подъехал поближе к князю северскому, остановил коня, степенно поклонился, перекрестился благочестиво, сказав:
– Слава Богу, добрались благополучно.
– Ты хоть ответь, боярин, зачем вы ввязались не в свое дело? На чужой земле невместно наводить порядок, если не просят того. Хан Кончак сам разобрался бы с чужаками. А теперь… Объясняться с ханом не ему придется, – Игорь указал на князя рыльского, – а мне. И учти, тебя с собой возьму, чтобы услышал все, что хан говорить будет!