Дорога на запад
Шрифт:
– Выпей это!
– Югон протянул Кевину небольшую склянку. Кевин принял ее и тут же поймал себя на том, что недоверчиво хмурится, словно Балак.
– Мне можно доверять, - покачал головой Югон.
– Одного глотка будет достаточно.
Кевин сделал глоток и невольно вздрогнул, зажмурившись, пок небольшая доза напитка проваливалась в желудок.
– Боже мой!
– воскликнул он, отдышавшись и возвращая Югону склянку.
– Это что, глистогонное? Я чуть все внутренности себе не сжег!
Однако лекарство подействовало немедленно, и эффект его был поразительным. Желудок наполнился приятным теплом, которое стало распространяться по всему телу, изгоняя из него боль и даря ощущение благополучия и здоровья. Левая рука согрелась, и бок перестал болеть. Не веря самому себе, Кевин ощупал ребра и убедился, что острая боль исчезла. Это было невероятно, и он посмотрел на молодого мага.
– Это, разумеется, волшебство?
– Лекарство концентрирует усилия твоего тела и возбуждает естественные способности к самолечению, - объяснил Югон, возвращаясь к своей высокомерно-самодовольной манере речи.
– Разумеется, магическим образом. На самом деле ты вылечил самого себя. Некоторое время ты будешь чувствовать некоторую усталость, пока отдых не восстановит потраченные силы.
Кевин подошел к Балаку, который размахивал рукой, словно проверяя ее работоспособность.
– Ты в порядке?
– О, да. Чтобы вывести из строя гнома, нужен еще больший сукин сын.
– Балак поднял топор и исследовал его лезвие.
– У тебя какой-то особенный боевой клич, воин. Вот такой: "Ха! Ха!" Что он означает?
Кевин принялся вытирать свой собственный меч.
– Ну...
– сказал он, - собственно говоря, это не совсем боевой клич. Это...
– он пожал плечами, - просто звук.
– Ага, - гном с любопытством наблюдал за Кевином краешком глаза.
– Значит, ты просто делаешь шум. Ты замахиваешься мечом и говоришь: "Ха!".
Кевин кивнул. Балак слегка приподнял мохнатую бровь и сверкнул голубым глазом. Кевин отвернулся от него. Проклятый всезнайка-гном! Он ощутил новый приступ гнева, который поднимался внутри него, ожидая лишь повода излиться на кого-нибудь. Сделав несколько шагов, Кевин едва не столкнулся со Слит.
– Скажи-ка мне одну вещь, Кевин, - Слит коварно улыбнулась.
– Ты же посещал Королевскую академию?
Кевин некоторое время раздумывал, но, не обнаружив подвоха, кивнул. Смеющиеся глаза Слит на миг отвернулись от него, затем девушка снов повернулась к нему, но как-то неловко и чуть смущенно.
– А что ты там делал? Поставлял курсантам капусту или что-то другое? Твое фехтование, которое я наблюдала только что, не было настолько потрясающим, как я ожидала. Мне приходилось видеть зрелища и получше. Скажи, ты всегда заканчиваешь бой лежа на спине?
Гнев внутри Кевина вспыхнул жарким пламенем. Он по-прежнему держал в руке меч, и теперь он поднял его над головой.
– Хочешь посмотреть фехтование получше? Могу показать пару приемов прямо сейчас!
Слит отпрянула от него, загородившись ладонями:
– Приношу свои извинения. Я не знала, что у тебя есть еще одна рана, внутри.
– Что ты хочешь сказать?
– Ничего. Ничего, клянусь Сииласом! Успокойся. О боги!
– Слит повернулась и, нахмурившись, отошла.
– Это была шутка, просто шутка, чтобы немного разрядить напряженность из-за всех этих... убийств.
– Ты готова помочиться на снег, чтобы помочь ему растаять, - предположил Бестиан.
– Бывает такое время, Слит, когда тебе лучше держать рот на замке. Бывает, что он у тебя хлопает, как ставень на ветру...
Кевин некоторое время неподвижно стоял, глядя на Слит и не видя ее. Он пытался проанализировать вспышку гнева и понять, может быть, прав тот негромкий голос, который звучал внутри него. Голос принадлежал Сэнтону:
– Если кому-то приходится управлять чужой жизнью, Кевин, то для этого нужно прежде всего обучиться контролю над самим собой. Я понимаю, что это, может быть, проще сказать, чем сделать, но тем не менее это правда. Разум, мозг - это неуправляемый и невидимый зверь, которого очень трудно приручить. Самый страшный противник, с которым когда-либо придется столкнуться, появится из глубины тебя самого, и ты можешь даже не узнать его, когда он появится. Сперва нужно победить своих собственных демонов, прежде чем успешно биться с чужими.
В голову Кевина внезапно пришла четкая мысль, что один из его демонов заключается в том, что он не выносит людей, которые смеются над ним. Он воспринимал насмешки как оружие, а насмешников - как агрессоров.
– Ты слишком серьезен, Кевин, - сказал ему однажды Сэнтон.
– Ты должен научиться смеяться над самим собой.
Наконец Кевин осознал, что все глядят на него. Кевин дважды глубоко вздохнул, и пламя гнева остыло, а напряжение куда-то исчезло. Кевин опустил меч. Его голос зазвучал в тишине, но Кевину казалось, словно его голосом заговорил кто-то посторонний.
– Здесь могут быть еще бандиты.
– Вон там есть парочка.
– Слит изогнутым пальцем указала во чрево горы.
– Но они очень миролюбивы. И останутся такими надолго.
– Может быть, кто-нибудь спрятался там.
– Кевин указал на лестницу возле входной двери, ведущую на второй этаж. Сжимая в руках оружие, он и Балак поднялись по скрипучим ступеням на второй этаж здания и прошли по коридору, заглядывая в каждую комнату. Когда-то в этих комнатах стояли прекрасные кровати с настоящими матрацами и изящная изогнутая мебель, но последние обитатели этих комнат не слишком об этом задумывались. Комнаты превратились в звериные логова, и Балак с отвращением ворчал. Они не обнаружили ничего опасного, так же как и ничего ценного.
– Ни на ломаный грош добра!
– сообщила Слит, когда Кевин и гном вернулись в гостиную на первом этаже.
– И вино у них - одни помои.
– Слит пинком ноги отшвырнула оловянную кружку и встала на колени возле одного из убитых, намереваясь обыскать тело.
– Не сейчас, - остановил ее Кевин и указал на темную арку.
– Что там?
– Множество комнат и коридоров, - отозвался Клейбрук.
– Они пронизывают весь Восточный Бастион.
– Мы должны осмотреть их все. Кто хочет остаться здесь на страже?