Дорога номер пять

Кривошеев Сергей Александрович

– Ну ладно, раз ты говоришь, возьму, сам знаешь, как живем. Я тебя, Сергей, давно хотел спросить. Материалов о воровстве, коррупции мы направляем в Москву пачками. Но что-то не слышал ни разу о громких процессах по этим темам. Может напрасно трудимся, здоровье теряем, да чего говорить – и жизнью рискуем? Что скажешь, шеф?

– Я могу сказать, как сам понимаю обстановку. Олигархи, подпирающие сегодня Президента, что они делают? Отвечаю: приватизацией занимаются, причем, самых высокодоходных, рентабельных предприятий. Разворовывают Россию. Сами готовы всё туда отдать с потрохами, и отвалить. Говорят, что строят капитализм. А ведь еще вчера партбилетами махали. При такой обстановке вылезать с материалами о коррупции было бы самоубийством. Вот и идет сейчас процесс накопления информации, создается база данных на воров, коррупционеров, предателей национальных интересов. Поверь мне, Ваня, придет наше время, получим мы команду «ФАС», а кого нужно рвать на куски – мы с тобой знаем.

О многом Гусев уже знал и больше, если не знал, то догадывался, а если не догадывался прямо, то ведь не зря же ему Сазонов книжки возит. Но говорить обо всем этом было нельзя даже со своими. А Федин продолжал недоумевать:

– Мы-то знаем, вот встретил я на днях парня, бывшего сотрудника отдела экономической безопасности из ФСБ, так он рассказал, как хорошо устроился на гражданке, получает раз в десять больше, чем в конторе. Сейчас, глядя на него, а так же из-за неверия в нужность своей работы, написали рапорта с просьбой об увольнении еще семь оперов, почти половина его отдела.

Началось все это с Бакатина, а на самом деле еще раньше. Сдал американцам загранагентуру – дескать, у нас теперь демократия, врагов нет. Да никто никогда агентуру не сдает. Даже перебежчики. Александр Орлов ( Лейба Лазаревич Фельдбин)-бывший резидент ГРУ в Испании – сбежал от сталинских чисток в США. Умер в 1973 году. Знал всю Кембриджскую пятерку. И еще много кого. Не сдал ни одного агента. Если человек с нами по идейным соображениям расходится, это его дело, его можно и уважать, а вот когда людей сдают – дело последнее. Только Калугин предателем стал, и вот Бакатин. С него и начали уходить люди – почувствовали, что их не защищает собственное начальство. Сейчас хотя бы это прекратилось. Но и людей не вернешь, и сколько тем, кто остался, платят, не пожелаешь никому.

– Что тут говорить? Большинство сотрудников работает, потому что патриоты, государственники, за Державу обидно, а денежное довольствие ведь, в самом деле – курам на смех. Тех, кто уходит, чтобы заработать, жить в достатке, язык не поворачивается осуждать. Семьи у всех.

– Честно скажу: еще год-другой, и я уволюсь. Не хочу работать на полку.

– Не отчаивайся, Ваня. Наше время придет.

– Надеюсь, скоро.

– Я тоже надеюсь. А пока что лечу в Америку, в Сиэтл.

Гусев подошел к окну. Стояло короткое северное лето, но все было серым-серо, как осенью – даже у стен его офиса появилась помойка. «Вот уже загадили всю страну, – про себя усмехнулся Сергей Андреевич. – Вычищать сил не хватит… А, может, не вычищать надо, а дать людям идею. Церкви вон открываются, а ведь и в государстве должно быть так, как Церковь всегда учила. Как там – “четвертому не быть”… Православие, народность, и – что там еще?»

* * *

На следующий день Гусев был уже в Сиэтле, где его встретил на своей «Хонде» руководитель представительства фирмы «Аркос» подполковник Алексей Лавренев. Гусев как-то по-новому вглядывается в очертания города, где часто бывал и раньше. Вслушивается в рассказ Алексея Ивановича:

– Как вы, Сергей Андреевич, посоветовали, мы установили в кабинете нашего финансового советника Эндрю Фишера две скрытых камеры и выяснили, что он сбрасывает нашу информацию на свои дискеты и тащит с собой. Я поручил ребятам протопать следом за ним. Пришел Эндрю в кафе в соседнем квартале, сел перекусить. Подсел к нему мужичок, попил кофейку, получил скрытно дискету и пошел. Мои топтуны за ним. Клиент, не проверяясь, прямехонько притопал в местное отделение ФБР. Вывод: наш американский друг – фэбээровский стукач.

– К беседе с ним всё готово?

– Йес, оф кос, шеф.

– Что новенького на «Боинге»?

– «Боинг» на подъеме. Весь город живет для «Боинга» и благодаря «Боингу». Очередь на покупку его самолетов расписана лет на тридцать вперед.

– Понятно. Только мне не бизнес-план завода нужен, а что новенького вам удалось «позаимствовать» для нашей авиационной промышленности?

– Извините, Сергей Андреевич, на этот раз – не густо. Но кое-что любопытное есть. Покажу в офисе.

Когда приехали в офис фирмы «Аркос», Лавренев сразу включил монитор, и на нем поехала картина с двух ракурсов: Эндрю Фишер вставляет в дисковод дискету, совершает манипуляции на клавиатуре, достает дискету и кладет ее в карман.

– Пора бы уже, – сказал Гусев.

Ждать долго не пришлось. На втором ракурсе Лавренев вышел из кабинета, затем было видно, как он, в сопровождении двух крепких сотрудников фирмы, вошел в кабинет американца. Они о чем-то говорили, затем Фишер достал дискету и отдал ее Лавреневу, а сам с видом обреченного сел в кресло. Лавренев сел на стоящий рядом стул, жестом руки отпустил своих сотрудников и завел беседу с Эндрю, который нехотя начинает:

– Полгода назад ко мне домой приехал сотрудник ФБР и предложил сотрудничать с ним. Он пояснил, что русская мафия угрожает национальным интересам США, поэтому долг каждого американца оказывать помощь в организации выявления и противодействия этим угрозам. Я спросил офицера: «Фирма “Аркос”, в которой я работаю, тоже принадлежит русской мафии?» На что он ответил, что такими данными ФБР не располагает, но хотели бы с моей помощью разобраться. От меня требовалось делать копии финансовых документов и договоров с “Аркос” с партнерами. За эту информацию мне обещали хорошо платить, плюс ФБР брало на себя оплату моих ежегодных налогов. Такое предложение показалось мне заманчивым, и я согласился.

Фишер помолчал и обреченно спросил:

– Мистер Лавренев, вы меня уволите?

– Знаете, Эндрю, вас надо бы уволить. Однако в связи с тем, что у нас, как вы успели заметить, серьезная, законопослушная компания, нам нечего бояться ФБР, поэтому мы вас оставим на работе. Но при одном условии.

– Каком?

– Вы будете продолжать делиться с ФБР информацией о нашей компании – под нашим контролем, естественно, получая за это деньги в ФБР и за свою работу у нас, но в случае постановки перед вами офицером ФБР каких-то новых задач, касающихся «Аркос», вы нам об этом скажете. Согласны?

– Согласен. Я вам очень признателен, мистер Лавренев, за доброе ко мне отношение.

– Я считаю, Эндрю, что в ваших же интересах, чтобы о нашей договоренности никто ничего никогда не узнал. Окей?

– Окей!

Фишер закрыл за собой дверь, кассета закончилась. Лавренев врнулся в кабинет к Гусеву. Тот молча перемотал кассету, достал ее из видеомагнитофона, положил в свой кейс, потом поднял глаза на напряженно ждавшего Лавренева, улыбнулся, пожал ему руку и обнял.

– Поздравляю с очередным приобретением, и весьма полезным.

– Спасибо, Сергей Андреевич! Реализация моя, но идея операции ваша. Так что с меня магарыч.

– Нет никакого желания… возражать.

Тут же отправились в небольшой ресторанчик на окраине – Гусев, Лавренев и еще два сотрудника, бравшие с поличным Фишера. Выпитое подогрело, пошел разговор уже за жизнь.

– Знаете, Сергей Андреевич, что меня поражает здесь больше всего? Это поощрение властями, полицией системы доносительства. Специальный полицейский канал круглые сутки инструктирует американских граждан, на что следует обращать внимание в поведении соседей, сослуживцев, как выявлять наркодельцов, убийц, беглых преступников и т.д. Все стучат на всех. Сосед на соседа, брат на сестру, сестра на брата, дети на родителей, родители на детей, муж на жену, жена на мужа. Я родился в 63-м, пика этого всего не застал, но по описанию в книгах очень даже похоже.