Дорога славы
Шрифт:
…Мяч для гольфа, теннисный шарик, горошина… и вот не осталось ничего, кроме какой-то жирной грязи на моих ладонях.
Руфо глубоко вздохнул.
— Надеюсь, это его научит не совать пальцев в рот при воспитанных людях. Кто готов завтракать?
— Я хочу сначала помыть руки, — сказал я.
Мы все выкупались, изведя уйму мыла, потом Стар обработала наши раны и дала Руфо перевязать свои по ее указаниям. Руфо прав; Стар — самый лучший медик. Мазь, которую она использовала, не щипала, порезы зажили, гибкие повязки, которые она наложила на них, не нуждались в смене и со временем отпадали без воспалений и шрамов. Руфо страдал от очень серьезного укуса — центов на сорок мяса пропало из его левой ягодицы. Но когда Стар закончила лечение, он мог садиться и вроде бы не испытывал неудобства.
Руфо накормил нас маленькими золотыми блинчиками, большими немецкими сосисками, сочащимися жиром, и напоил несколькими галлонами ХОРОШЕГО кофе. Был уже почти полдень, прежде чем Стар вновь сняла защиту, и мы направились к спуску с обрыва.
ГЛАВА VII
СПУСК в долину Невии рядом с великим водопадом достигает тысячи футов и более чем крут; над краем нависает утес, и приходится спускаться на веревке да еще медленно вращаться, как паук. Не советую такого никому; это вызывает головокружение, и я чуть было не расстался со своими замечательными блинчиками.
Вид сверху изумительный. Со стороны виден водопад; вода летит в воздухе, не задевая утеса и падая так далеко, что успевает укрыться туманом брызг прежде, чем ударится о дно. Потом, оборачиваясь, упираешься взглядом в насупленный утес. Потом долгое обозрение долины, такой пышной, зеленой и прекрасной, что в ее существование с трудом верится — болота и лес у подножия утеса, на несколько миль подальше на среднем плане возделанные поля, потом в далекой дали, туманная у основания, но с явно видными вершинами, могучая гряда покрытых снегом гор.
Стар набросала для меня план долины.
— Сначала мы пробиваем себе путь через болото. После этого Дорога становится легче. Нам останется только смотреть в оба за кровавыми коршунами, потому что мы выйдем на кирпичную дорогу, очень удобную.
— Дорогу, вымощенную желтым кирпичом? — спросил я.
— Да. Такая у них глина. Это что-нибудь означает?
— Да, наверное, нет. Только бы не сделать из этого привычки. А потом что?
— Потом мы переночуем в одной семье, тамошнего помещика. Люди хорошие, они вам понравятся.
— А вот потом дорога станет хуже, — добавил Руфо.
— Руфо, не накликай беду, — остановила его Стар. — Уж ты, пожалуйста, воздержись от комментариев и позволь Оскару разбираться со своими задачами самому, когда он будет решать их на свежую голову, смотреть незатуманенными глазами и без волнения. Ты знаешь кого-нибудь еще, кто смог бы справиться с Игли?
— Ну, если вы так ставите вопрос… нет.
— Именно так я его и ставлю. Сегодня мы спим со всеми удобствами. Разве этого мало? Тебе это будет не менее приятно, чем остальным.
— Вам тоже.
— А когда я пропускала случай насладиться чем-нибудь приятным? Придержи язык. Итак, Оскар, у подножья утесов живут Рогатые Призраки — их обойти не удастся, они увидят, как мы спускаемся. Если нам повезет, мы не должны встретить никого из Шайки Холодных Вод; они прячутся подальше, в туманах. Но если нам не повезет и мы встретим обоих, нам может повезти, если они передерутся друг с другом и дадут нам возможность улизнуть. Тропка через болото опасна; вам лучше заучить этот набросок на память. Надежная почва только там, где растут желтые маленькие цветы; неважно, насколько твердым и сухим выглядит место. Но, как вы можете видеть, даже если осмотрительно следовать по безопасным местам, тут столько ответвлений и тупиков, что мы могли бы проблуждать весь день и быть захваченными тьмой
— и остаться тут навек.
Вот так я и оказался первым на спуске, ибо внизу неминуемо ждали нас Рогатые Призраки. Моя привилегия. Разве я не Герой? Разве не я заставил Игли съесть самого себя?
Однако хотел бы я, чтобы Рогатые Призраки в самом деле были призраками. Они оказались двуногими животными, всеядными. Едят все, что угодно, включая друг друга, а особенно — путешественников. От живота и выше, как мне их описали, они очень похожи на Минотавра; а от сего места и ниже — это косолапые сатиры. Верхние их конечности напоминали короткие руки, только кисти были не настоящие — без больших пальцев.
Но вот рога их! Рога у них были как у быков, «техасских длиннорогих», только торчали вверх и вперед.
Есть, однако, хороший способ превратить Рогатого Призрака в просто призрака. В его черепе, как раз между рогами, есть мягкое место, как родничок у ребенка. Поскольку это зверье нападает, нагнув голову, пытаясь проткнуть жертву, это единственное уязвимое место, которое можно достать. Все, что нужно, — это встать, где стоишь, и не дергаться, прицелиться в эту единственную точку — и попасть в нее.
В общем, задача моя была проста. Спуститься первым, перебить их сколько нужно, чтобы обеспечить Стар надежное место для приземления, потом стоять изо всех сил на ее защите, пока не спустится Руфо. После этого мы были вольны прорубить путь себе к безопасности сквозь болото. Если к сабантую не присоединится Шайка Холодных Вод…
Я постарался переменить положение в петле, на которой меня спускали,
— у меня онемела левая нога — и посмотрел вниз. В сотне футов уже собрался комитет по встрече.
Вид у него был как у грядки спаржи. Штыки по фронту.
Я дал сигнал прекратить снижение. Высоко вверху Руфо закрепил веревку; я висел, раскачиваясь в воздухе, и пытался думать. Если бы они по моей команде опустили меня прямиком в эту толпу, я мог бы проткнуть одного-двух — прежде чем наколют меня. А может, и ни одного… Единственно несомненным было то, что я был бы мертв задолго до того, как друзья мои смогли бы ко мне присоединиться.
С другой стороны, кроме вышеупомянутого «родничка» между рогами, у всех этих тварей имеется мягкое брюхо, словно предназначенное для стрел. Если бы Руфо немного спустил меня…