Дорога славы
Шрифт:
Я одним духом послал три штуки — вправо, влево и вперед, выбрав цели так далеко, как только отважился, целясь в середину и рассчитывая, что мой чудесный лук сам пошлет свои стрелы прямо и метко. Конечно, толпа рванулась за свежей дичью, как за подачкой правительства.
— Давай!
Десять секунд спустя я поймал ее в объятия и снял дань в виде мгновенного поцелуя.
Десять минут спустя тем же манером очутился внизу и Руфо, ценою моих трех стрел и двух стрел Стар, размером поменьше. Ему пришлось опускать себя самому, сидя в петле и сжимая свободный конец веревки под мышками; без нашей помощи он был бы как сидящая утка. Как только он выпутался из веревки, он стал сдергивать ее с утеса и свертывать в бухту.
— Брось, — резко сказала Стар, — времени нет, и чтоб тащить, она слишком тяжела.
— Я ее упакую.
— Нет.
— Хорошая же веревка, — настаивал Руфо, — пригодится.
— Тебе пригодится только саван, если мы не успеем пройти сквозь болото до сумерек. — Стар повернулась ко мне: — Как пойдем, милорд?
Я огляделся. Несколько чудаков еще болталось поблизости, впереди нас и чуть левее, очевидно, не решаясь подойти ближе. Справа от нас и выше туча водяной пыли у подножья водопадов ткала в воздухе радужное кружево. Ярдах в трехстах перед нами было место, где нам надлежало войти в лес, а сразу за ним начиналось болото.
Мы спустились с подножья плотным клином, я на острие, Руфо и Стар следуя по бокам, все с изготовленными луками. Я велел им обнажить шпаги, если хоть один Рогатый Призрак приблизится на 50 футов.
Этого не случилось. Один идиот пошел прямо на нас в одиночку и Руфо сковырнул его стрелой футах в ста. Когда мы поравнялись с трупом, Руфо вытащил кинжал.
— Оставь это! — сказала Стар. Она казалась чем-то раздраженной.
— Я просто хотел достать самородки и отдать их Оскару.
— И сделать так, чтобы нас всех перебили. Если Оскару нужны самородки, он их получит.
— Что за самородки? — спросил я, не останавливаясь.
— Золото, босс. У этих жмуриков глотки, как у цыплят. И единственное, что они глотают для пищеварения, — это золото. Старики дают, наверное, фунтов двадцать-тридцать.
Я присвистнул.
— Золото здесь широко распространено, — объяснила Стар. — У подножья водопадов его полно намыто за века. Из-за него возникают стычки между Призраками и Шайкой Холодных Вод, потому что у Призраков развит этот их странный аппетит, и по временам они отваживаются проникнуть в воду для его удовлетворения.
— Я еще не видал никого из Шайки Холодных Вод, — заметил я.
— Молите Бога, чтоб и не увидеть, — ответил Руфо.
— Вот вам и еще одна причина забраться поглубже в болото, — добавила Стар, — Шайка в него не суется, и даже Призраки далеко не заходят. Хоть у них и плоские ступни, но и их может засосать.
— В самом болоте есть что-нибудь опасное?
— Сколько угодно, — заверил меня Руфо. — Так что смотрите, ступайте только по желтым цветам.
— За своими ногами лучше присматривай. Если та карта не ошибается, мы не заблудимся. Как выглядят члены Шайки Холодных Вод?
Руфо задумчиво сказал.
— Видали утопленника недельной давности?
Я решил не продолжать расспросы.
Перед тем как войти в лес, я заставил своих закинуть луки за плечи и вытащить шпаги. Как только мы вступили под сень деревьев, на нас набросились. Я имею в виду Рогатых Призраков, а не Шайку Холодных Вод. Засада со всех сторон, не знаю, сколько уж их было. Руфо убил четырех или пятерых. Стар, по крайней мере, двоих, а я скакал вокруг, принимая воинственный вид и стараясь уцелеть. Нам пришлось перелезать через тела, чтобы двигаться дальше, считать их было бы слишком долго.
Мы двинулись дальше в болото, следуя за маленькими золотыми цветочками-следопытами да за изгибами и поворотами карты у меня в голове. Примерно через полчаса мы вышли на полянку размером с гараж на две машины. Стар слабо сказала:
— Хватит, отошли порядочно.
Пока мы шли, она все время прижимала руку к боку, но до сих пор не соглашалась останавливаться, хотя кровь проступила на ее тунике и запачкала всю левую штанину ее трико.
Она разрешила Руфо обработать себя первой, пока я охранял вход на полянку. Я чувствовал облегчение от того, что помочь меня не попросили, ибо когда мы осторожно сняли ее жакетик, я почувствовал себя дурно, увидев, как сильно ее зацепило, — а она ни разу не пикнула. Это золотое тело — и ранено!
Я чувствовал себя позорно провалившимся в роли странствующего рыцаря.
Но она снова приободрилась, как только Руфо выполнил ее указания. Она начала лечить Руфо, затем меня — у каждого набралось с полдюжины ран, но в сравнении с такой тяжелой, которую получила она, наши казались царапинами.
Как только она подлатала меня, она спросила:
— Милорд Оскар, сколько нам еще предстоит выбираться из болота?
Я проследил в уме весь путь. — Дорога не становится хуже?
— Даже немного лучше.
— Не больше часа.
— Хорошо. Не одевайте больше грязной одежды. Руфо, распакуйся немножко, чтобы нам достать чистую одежду и стрел про запас. Нам, Оскар, они понадобятся против кровавых коршунов, как только мы выйдем из-под защиты деревьев.
Маленький черный ящик занял собой чуть не всю полянку, прежде чем раскрылся достаточно для того, чтобы Руфо достал одежду и добрался до арсенала. Однако в чистой одежде и при полном колчане я почувствовал себя другим человеком, особенно после того, как Руфо выкопал пол-литра коньяка и мы раздавили его на троих, по булькам. Стар пополнила свое медицинское снаряжение, потом я помог Руфо сложить багаж.
Может, у Руфо закружилась голова от коньяка, выпитого натощак. А возможно, от потери крови. Могло это быть простым невезением в виде незамеченного участка скользкой грязи. Он держал ящик в руках, собираясь, закрыв его в последний раз, сложить его до размеров ранца, как вдруг поскользнулся, резко выпрямился, и ящик полетел из его рук прямиком в шоколадно-коричневое озерцо.
Он был далеко за пределами досягаемости. Я заорал:
— Руфо, скидывай пояс!
Я схватился за пряжку своего.