Дорога смертников
Шрифт:
Ланниэль пораженно ахнул, поняв, что Белка не просто взбаламутила этот участок Кордона: она его буквально разбудила, заставив нападать на все, что движется в пределах его досягаемости. Она вынудила сонный лес вспомнить о строгом приказе пропавшего без Хозяина, гневно вскинуться, раздвинуть еловые лапы, выбросить вперед шершавые "руки" и жестоко прихлопнуть чужаков, посмевших вторгнуться на запретную территорию. Если бы была такая возможность, деревья просто шагнули бы вперед и смяли дерзких букашек, но они не могли покинуть веками насиженное место. А поэтому всего лишь выплюнули наружу то, что было способно двигаться вместо них - ядовитых ос, тучи комаров, проворных острозубых зверьков, юрких белок, сердитых ласок, голодных змей и многие-многие сотни острых,
– Отлично, - выдохнула Белка, вынырнув рядом с Картисом чуть ли не из-под земли.
– Вот теперь им некуда отсюда деться!
– Бел!
– с облегчением узнал ее Ланниэль.
– Тебя не ранили?
– Чем? Стрелами? Фу, как ты плохо обо мне думаешь! Правда, штаны опять порвали, но это мелочи. Главное, я сумел их щелкнуть по носу, и теперь они от нас ни в жизнь не отвяжутся. Точнее, у них просто не будет иного пути, как последовать за нами: Кордон теперь с неделю будет свирепствовать и вообще никого близко не подпустит. И никакие Камни им уже не помогут - пока Граница снова не уснет и не позабудет про Таррэна, даже артефакты Изиара будут бессильны.
Она лихорадочно огляделась, оглядывая взбудораженный Лес и картину жутких разрушений, но нашла в округе не так много неподвижных тел, как хотелось бы, и разочаровано вздохнула.
– Ладно. Пошли, пока есть время. Не то они скоро опомнятся и начнут с расстройства палить по всему, что увидят. С одной стороны это, конечно, неплохо: пополнить запасы стрел при такой Границе им не удастся, но с другой - не все такие крепкие, как я, - Белка с усмешкой выдернула из бедра запутавшийся в штанине наконечник.
– Ежели по вам попадет, то мы далеко не уйдем. А у меня уже есть неплохой план, как испортить этим гадам настроение. Тиль, ты не против? Они ведь первыми нарываться начали.
Владыка Л'аэртэ какое-то время пристально смотрел на возбужденно раздувающую ноздри невестку, прекрасно чувствуя ее нездоровое веселье, потом мысленно покачал головой, потому что это ненормальное стремление к риску могло дорого им обойтись, но все-таки кивнул.
– Замечательно!
– просияла Гончая, лихорадочно посверкивая голубыми глазищами.
– А теперь поползли, пока кому-нибудь из вас не прострелили что-нибудь важное...
Когда им, наконец, позволили остановиться, Лакр с тихим стоном рухнул в траву и закатил глаза. Грудная клетка работала так, словно это кузнечные мехи сейчас раздувались, а не загнанные до полного изнеможения легкие. Рядом с ланнийцем измученно повалился Ивер, чуть поодаль с хрипами прислонился к какому-то дереву Терг, а едва держащийся на ногах Торос с нескрываемой завистью покосился на тяжело дышащих, но вполне дееспособных эльфов, у которых после сумасшедшей гонки еще хватило сил оглядеться и аккуратно присесть вместо того, чтобы рухнуть на землю там, где стояли, жалобно попросив пощады.
Они бежали до самой ночи, путая следы и едва не вспахивая носом землю. Часа три просто ползли, потому что Гончая запретила им подниматься. Потом ползли уже на карачках, поскольку опасность от Кордона уменьшилась, но еще оставалась угроза от преследователей. Разумеется, ползти пришлось долго, обогнув по хорошей дуге замешкавшихся, но отнюдь не растерянных эльфов. Закономерно получили вслед отличную порцию эльфийских стрел и арбалетных болтов. После чего Тирриниэль громко вскрикнул и все-таки повалился на Стрегона. Тот так же громко и пространно выругался, помянув весь род стрелявшего до последнего колена, взвалил на себя тяжелого эльфа и, скрипя зубами, поволок на себе, мстительно задевая им о каждую встречную корягу.
По крайней мере, Тирриниэль именно так и заявил, когда Белка велела ему прекратить изображать умирающего и ползти самостоятельно. Стрегон был ей за это ОЧЕНЬ благодарен, а вот эльф, напротив, остался недоволен, потому как считал, что сыграл недостаточно убедительно. После чего Братья справедливо заподозрили подвох и вполголоса сообщили Картису, что его властный остроухий господин, похоже, при падении сильно ударился головой, раз изъявляет недостойное бессмертного желание кататься на чужих спинах. В ответ, пользуясь тем, что Белка ненадолго отлучилась, разраженный телохранитель выдал несколько длинных фраз на своем певучем языке, а потом заявил, что готов тащить Тиля на себе так долго, сколько потребуется. Более того, вообще больше не доверит столь важное дело неблагодарным, невоспитанным, хамоватым типам, которые...
Вернувшись, Гончая как раз успела застать конец долгого, прочувствованного монолога, который слушал с искренним интересом не только Тиль, но и завороженные эльфийским красноречием наемники. После чего, разумеется, взъярилась, раздала всем присутствующим по сочному пинку (Ланниэль был не на шутку возмущен, за что получил дополнительный подзатыльник) и, рыком подняв глухо ворчащих людей и нелюдей на ноги, погнала на северо-восток, стремясь как можно быстрее дойти до безопасного места. Более того, на их спор она рассердилась настолько, что без передыха вела в еще более сумасшедшем темпе до самой темноты. Без еды, воды и малейшей остановки. И это при том, что Стрегону успели-таки, как самому последнему, зацепить локоть, Лакр изорвал о колючки все сапоги, у Терга на одной из штанин красовалась нескромная дыра, а Торос в процессе организованного бегства умудрился повстречаться с каким-то некстати вылезшим на его пути корешком и, защищаясь, сломал об него свой нож.
В общем, настроение было хуже некуда. Но зато они на собственных шкурах осознали, КАКИМ способом Дикие Псы когда-то умудрялись выживать в этих первобытных джунглях, не имея при себе ни рун, ни предупреждающих об опасности татуировок, ни проводников и ничего вообще, кроме собственного чутья, быстрых ног, да фантастического везения. А поскольку бежать пришлось по пересеченной местности, то и дело падая, распахивая собственным брюхом свежие борозды, уползая от какой-то неведомой опасности, а потом снова вскакивая и мчась вперед, не разбирая дороги... то к вечеру даже Стрегон был вынужден признать, что потерял направление. Более того: уже почти не замечал, где, каким образом и по чему именно бежит. Только видел, как сменяют друг друга удивительно толстые деревья, да разбегаются из-под ног какие-то букашки. А мечтал сейчас только об одном: где был лечь и спокойно умереть.
– Я уж... думал... не доживу, - прерывисто сообщил побратимам Лакр, когда они, наконец, добрались до Места Мира, и в воздухе прозвучал долгожданный приказ отдыхать.
– В жизни еще так... не бегал... даже от пауков... кажется, Белик сегодня превзошел сам себя...
Брон, бревном рухнув рядом, тихо замычал в траву.
– Кому-то хорошо... а я вчера вообще едва без ноги не остался... и сейчас она снова отваливается...
– Погоди, - устало отозвался Ланниэль.
– Я скоро тобой займусь. Малость дух переведу и сделаю.
– Спаси...бо...
Тирриниэль, успевший прийти в себя раньше остальных, наскоро осмотрелся, пытаясь найти отличия в этом Месте Мира от тех, что были в межлесье, но, кроме более старого и дряхлого Ясеня, существенной разницы не увидел. Кажется, все та же мягкая трава, тот же веселый ручеек между корней, та же надежная зеленая стена из слегка измененного палисандра...
– Ясень не трогай, - предупредила от ручья Белка, зачерпывая ладонями прозрачную воду. Затем старательно отерла лицо, намочила волосы и стряхнула влажные капельки на землю.
– Он магию высасывает, как пересмешник - свежую кровь. Пару часиков под ним посидишь, и придется заново восстанавливать резерв. А если просидишь всю ночь, поутру вообще не встанешь. Кстати, еще два дня эту воду вам пить нельзя - отравитесь.