Дорога стали и надежды
Шрифт:
А вот измазанный грязью усач… вот он оказался очень важным человеком. Потому что… Потому что не будь его, этого вот Василия Анатольевича с тонкими тараканьими усиками, не двигались бы мерно, вверх-вниз, металлические клювы качалок. Инженер поиска, разработки и добычи нефтяных месторождений, не больше и не меньше. Сейчас с разбитым ртом, делавшим его похожим на только-только полакомившегося свежатинкой кровопийцу, он молчал и не хотел принимать условия Войновской. Вернее, условия Ордена, диктуемые тонкими и твердыми губами
– Повторюсь, Василий… ты дурак, – майор присела, взяв инженера за волосы. ОЗК и противогазы им не пригодились: экспресс-анализ воздуха и почвы говорил об отсутствии смертоносных химических или радиационных соединений, элементов и включений. Инга поняла это и так, лишь увидев развешанное на веревках белье и колодцы в каждом дворе, но при отсутствии порядка наступает хаос, а Орден придерживался порядка.
Перчатки Инге делали на заказ. Кожа, гладкая и матово черная, мягко облегала сильную кисть, сейчас спокойно задиравшую голову инженера все выше. Тому явно было больно, к бурым подсохшим потекам на подбородке добавился свежий кармин. Инженер молчал, прикусив разбитые губы изнутри.
– Смотри, бестолочь! – Инга рывком развернула того лицом к дергающемуся в петле неудачнику. – Смотри и понимай, что это значит.
Она говорила тихо, так, чтобы слышал ее только усатый. Жители поселка столпились поодаль, согнанные в кучу ее людьми, одинаково безликими под вязаными черными масками «омоновками». Войновская не любила причинять боль, но знала, когда без нее не обойтись.
– Сейчас у тебя все два варианта дальнейшего развития событий, и мне очень хотелось бы услышать от тебя верный. Для нас обоих. Хочешь что-то сказать?
Инженер Василий, по возрасту годящийся майору Войновской в отцы с дядьями, или как минимум в совсем уж старшие братья, покосился на нее дикими от ярости глазами. И это было хорошо. Инга порадовалась именно такой реакции этого наверняка сильного, человека.
– Распусти людей по домам, – просипел инженер. – Или хотя бы загони в хлев для скотины. Скоро пойдет дождь.
Инга довольно кивнула:
– И?
– И мы поговорим. Своих людей ты бы тоже спрятала, или хотя бы прикажи не снимать химзащиту. Дождь придет с Тоцкого.
Майор довольно улыбнулась – Василий Анатольевич не обманул ожиданий. Даже глядя на вытянувшегося, с вываленным и сизым языком повешенного, он не трясся, как интендант. Мыслил логично, думая о людях и о дожде с Тоцкого, ведь оттуда могло принести что угодно, от остатков бактериологических зарядов до содержимого могильников ядерных отходов, вывернутых наизнанку во время Войны.
– Поговорим у тебя?
Инженер не стал снова молчать. Согласился. И это полностью устраивало майора Войновскую.
Домик у него оказался небольшим. Две кровати, солдатские, недавно выкрашенные серой краской. Печка в углу, уже разогревшаяся и начавшая петь
– Сына зовут Сергей? – Войновская палочкой чистила сапоги. Грязь, черная и густая, мерно падала на выскобленные доски.
– Да, – инженер сел, пока не выказывая своей новой тревоги.
– Хорошо… – Войновская сняла шлем, аккуратно поставила на стол. – Предупреждаю сразу, Василий Анатольевич, дабы у тебя не возникало глупых мыслей – не стоит. Не стоит пытаться дотянуться до автомата вон в том шкафу или достать топор из-за шкафа. Не стоит думать про захват меня, это не получится, и дело вовсе не в том, что три бойца остались за дверью. Я не стану тебя убивать, но зато сделаю больно. И куда больнее придется твоему ребенку, пусть и давно выросшему, но так им для тебя и оставшимся. Мы договорились?
Инженер кивнул.
– Хорошо. Мне не обязательно слышать от тебя ответы на заданные вопросы, достаточно кивнуть или наоборот. Приступим?
Инженер, как игрушка, повторил движение головой.
– Очень хорошо. Ты знаешь про нас? Давно? А ты не дурак, как я и полагала, Василий Анатольевич. Итак, для того, чтобы убрать в сторону нелепые домыслы и байки, расскажу тебе про меня и Орден, представляемый здесь мною. Мы – та сила, что должна повернуть вспять нашу историю. Под нашей историей мы имеем в виду судьбу страны и, в частности, того места, где проживаем. Мы соседи, и это ты знаешь, хотя бы по слухам, постоянно возникающим среди отребья, населяющего Оренбургскую губернию.
– Нам есть, что поворачивать вспять?
Инга постучала пальцами по столу.
– Сарказм вполне обоснован, но меня радует твое отношение в плане «нам». Ты уже понял свою задачу?
– Вы не станете угонять людей к себе? Вы же постоянно набираете рабов, я слышал про это, но не очень хотел верить… – инженер кашлянул в кулак, смотря на нее с видимой надеждой.
– Не глупи и не порть впечатления. – Инга уставилась на него, заставив отвести взгляд. – Мы не людоеды, не сатрапы и не желаем иметь крепостных. Те, кто оказывается на работах у Ордена, заслужили это.
– Чем?
– Упрямством. Бунтом. Нежеланием понимать необходимое. Они не пошли по одной дороге с нами, решив жить только для себя.
– А Орден делает что-то для всех? Надеюсь, что у вас нет лозунга о счастье для всех и даром?
Инга чуть помолчала. Природа людей всегда была ей интересна. Достаточно лишь вытащить его из грязи, дать сесть на стул в собственном доме и вот, получите, он же снова готов стать независимым и гордым. Стоило причинить ему боль. Для урока. Этим она и занялась.