Дорога судьбы
Шрифт:
– Добрый вечер, джентльмены! – Он был так счастлив и горд, что «джентльменам» сразу стало ясно: они опоздали.
Не тратя времени на разговоры, доктор побежал наверх. Счастливая Сабрина обнимала ребенка.
– Девочка! – радостно объявила она.
Андре и врач засмеялись, а затем доктор закрыл дверь, осмотрел обеих, перерезал пуповину, убедился, что с Сабриной все в порядке, и глянул на нее с удивлением.
– Должен заметить, дорогая, не ожидал я от тебя такой прыти!
– Я тоже. – Она с благодарностью посмотрела на мужа. – Если бы не ты, я бы не справилась.
Андре
– Я же ничего не делал, только смотрел. Ты все сделала сама. Сабрина взглянула на лежащего рядом и мирно спящего ребенка.
– Это она все сделала сама.
Малышка и вправду была чудесная. Доктор снова осмотрел ее и остался доволен и матерью, и ребенком. В малышке добрых семь с половиной фунтов, а то и больше.
– Вообще-то следовало бы отвезти тебя в больницу и оставить там... – Однако в этом не было особой нужды: роды прошли без осложнений. – Как ты на это смотришь?
Сабрине это предложение было не по душе.
– Нет, я лучше останусь здесь.
– Я так и думал, – ничуть не удивился доктор. – Ну что ж... Сабрина сияла.
– Ладно, я разрешаю тебе остаться дома, но если возникнут какие-нибудь осложнения: жар, недомогание, – доктор обернулся к Андре, – звоните мне немедленно! А ты, Сабрина, на этот раз не тяни до последнего! – погрозил он пальцем.
Она усмехнулась им обоим.
– Я хотела дождаться утра. Ненавижу будить людей посреди ночи.
Мужчины дружно расхохотались. Именно это она и сделала, да еще весьма драматически. Часы показывали пятнадцать минут шестого, и на улице было еще темно. На свет Божий появилась Доминик Амели де Верней. Они с трудом подобрали ей имя, но давно условились, что оно должно подходить и мальчику, и девочке.
Когда доктор уехал, Андре принес жене чашку чая, а служанка, терпеливо дожидавшаяся окончания родов, унесла девочку наверх, чтобы искупать ее, и вскоре принесла ребенка обратно. Постель сменили, Сабрина снова легла в кровать, потягивая ароматный чай и держа у груди Доминик.
Андре все еще смотрел на нее с недоверием. Небо за окнами посветлело, выглянуло солнышко.
– Ну, какие у нас планы на сегодня, любовь моя? – Они переглянулись и рассмеялись.
Каким долгим было ожидание, и как быстро все произошло! Уже засыпая, Сабрина снова вспомнила об ужасном доме в Чайнатауне, о том, как Андре спокойно разговаривал с врачом под дулом пистолета, о том, как они бежали по ступенькам. А теперь рядом с ней лежит крошечная девочка, а у кровати сидит муж...
Когда Сабрина проснулась, они позвонили Антуану. Он собирался идти в поля и немедленно снял трубку.
– Это девочка!
– Как, уже? – поразился Антуан. – Боже, это чудесно!
– Мы назвали ее Доминик. Она очень красивая, и ей уже два часа... – Андре взглянул на часы, – и четырнадцать минут. – Он сиял.
– О Боже... Папа... C'est formidable! [16] А как Сабрина?.. Она в больнице?
Андре не упустил случая подшутить над сыном:
– Я отвечу на все твои вопросы кратко: да, отлично, нет. Да, это потрясающе;
16
Это потрясающе! (фр.)
Сабрина сияла, слушая этот разговор. Она никогда не забудет, что в эти минуты он был с ней рядом и поддерживал ее. Это дорогого стоило.
– Что? – опешил Антуан. – Дома? Но я думал...
– Я тоже. Но твоя мачеха все взвалила на меня. Она не хотела тревожить мой сон и разбудила меня слишком поздно. И voila [17] , мадемуазель Доминик появилась на свет через двадцать минут после моего пробуждения! А врач прибыл через десять минут после этого.
– Невероятно!
17
вот (фр.).
Андре был словно во сне. Его глаза вновь увлажнились.
– Да, mon fils [18] , невероятно, но это было прекраснее всего на свете.
Он хотел, чтобы и Антуан когда-нибудь встретил и полюбил женщину, как он свою жену... и чтобы у него родился желанный ребенок, и чтобы его сыну тоже посчастливилось разделить это с женой... Он был рад, что в эти минуты оказался рядом с Сабриной и что все хорошо закончилось. Это было и намного труднее, и намного легче, чем он предполагал. Это была более тяжелая работа, чем он думал, более болезненная, более страшная, более прекрасная, но еще и Доминик сама помогла себе... Он понял, что Сабрине посчастливилось. Когда родился Антуан, его мать мучилась два с лишним дня.
18
мой сын (фр.).
– Знаешь, у тебя это здорово получилось! – пошутил Андре днем, когда Сабрина ела в постели, а Доминик спала в колыбели, которая раньше служила Джону, а теперь была украшена белой кисеей и новыми белыми атласными лентами. – Может, повторим? – поддразнил он.
Сабрина смотрела на него с удивлением.
– Постой, что ты говоришь... Это было совсем не так легко... – Слава Богу, обошлось без осложнений, о которых ее предупреждал врач, но она все же была страшно измучена. – У меня нет желания пережить это вновь.
Оба знали, что в ее возрасте это невозможно, и благодарили судьбу за щедрый подарок. Они расстроились, что не застали на месте Джона: он в это время обедал. Секретарша, которая была у них с Биллом Блейком-младшим на двоих, обещала передать Джону, что звонила мать. Позже он перезвонил Сабрине. Судя по голосу, он был пьян. Его совершенно не интересовала их жизнь, но когда Сабрина сообщила о рождении Доминик, на том конце провода воцарилось молчание. Наверное, их прервали, подумала она.
– Джон?.. Джон?.. Джон?.. Алло. Ох, черт побери! Андре, кажется...