Дорога в алмазах
Шрифт:
Следующий файл содержал подробный план здания, благодаря которому я выяснила, что в правом крыле салона наши коллеги, скорее всего, проходили медицинский осмотр. Барышкину, конечно, можно было вручить премию «Директор года», он действительно заботился о персонале, как о самом себе. А уж о себе он заботился с рвением заядлого ипохондрика.
Пока я изучала ювелирный салон, на почту пришел отчет от Кири. Пальчики с бокса, что я попросила его исследовать, действительно принадлежали всем коллегам, и Барышкину в том числе. Степан Петрович оказался прав – дактилоскопический анализ в данном случае ничего не давал. Неизвестные к поверхностям не прикасались. Хоть это и был тупиковый ход, но все же необходимо было убедиться во всех вариантах событий.
Мои мысли невольно вернулись к подозреваемому мужчине и его бедной сестре. Психологический портрет Андрея Сусликова, составленный мной на основании чужих показаний, выявил ряд противоречий. Это означало лишь одно из двух: либо в цепочке свидетельств не хватает звена, либо кто-то врет.
Я взглянула на часы, которые только что отбили три часа ночи, и решила, что пора бы и на отдых.
Планируя распорядок расследования на следующий день, я не заметила, как уснула. Разбудил меня настойчивый телефонный звонок с незнакомого номера. Обычно клиенты так рано не звонят. Кто бы это мог быть?
– Татьяна Иванова.
– Доброе утро, – знакомый голос соседки Сусликова заставил меня вскочить с постели. – Я по вашей просьбе тут звоню. Видите ли, ходила выбрасывать мусор, смотрю, стоит и что-то копает. Дай, думаю, вам позвоню. Мало ли…
– Что? Кто стоит? Кто копает? Не поняла вас. – Я пыталась думать и просыпаться одновременно.
– Кто-кто – брат Андрейки, Алешка – хромая ножка. Он немного юродивый у них, живет на улице почти все время, бедствует. Может, и не стоило мне вам звонить, не в себе он…
– Нет-нет, постойте. Все правильно, спасибо, что обратили внимание. Я хотела бы с ним поговорить. Как мне его найти? Приметы опишите, пожалуйста.
– Да какие приметы! На помойке он трется, одежда черная, и это, плащ на нем такой, черный…
– Так это ж «Зорро»! – всплеснула я руками. – Нет-нет, никто. Это я так, мысли вслух.
Я поблагодарила соседку за бдительность и рывком рыси засобиралась искать брата Сусликова. Может, этот чудаковатый мужчина и вспомнит что-то о своем благополучном брате, в любом случае нужно отрабатывать все версии.
Глава 4
Буквально через полчаса я стояла напротив дома Сусликова, а метрах в пятидесяти от меня в помойке копошился знакомый силуэт. Мне не то что было страшно подходить к неадекватным личностям, просто подобные люди являются заложниками не только своей головы, но и системы, которая заблокировала в них способность выжить, таких мне всегда было поистине жаль.
– Алексей, здравствуйте! – Я хотела как можно аккуратнее начать разговор с тем, с кем еще недавно не посмела пересечься в кафе.
Мужчина оставил в покое пакет с мусором и уставился на меня.
– Нашла? – опять этот странный вопрос ввел меня в заблуждение.
– Что, простите? Вы, случайно, не видели Андрея Сусликова? Это ваш брат, не так ли? – Это был рискованный вопрос.
– Я вот все ищу, ищу. И найду! Они ее тут обронили, я видел!
Ощущения словно из триллера или фильма ужасов охватили меня. Он меня вообще игнорирует и говорит что-то только себе понятное. Наверное, не стоило подходить к человеку и бередить его семейную драму, если он вообще услышал мой вопрос.
Я уже собиралась уходить, как вдруг этот сгорбленный судьбой человек в черном плаще распрямился и ясными глазами посмотрел прямо на меня. Как тогда в кафе – неприятный взгляд окутал меня змеиным подозрением, вызвав невольную волну мурашек.
– Они ее тут обронили. Ты не видела?
– Кто и что обронил? – Диалог как-то сам завязался, стоило увидеть в его глазах проблеск сознания.
– Совесть! Они ее тут обронили. Нашла?
– Какая совесть? Вы о чем?
– Черные люди, черные машины, черные мысли… Жарко тогда было… Они ее тут обронили.
– Вы кого-то видели? Где? Здесь? Когда? – Куча вопросов, неужели я ожидала подробных ответов?
– Ищи! Они ее тут потеряли, я видел, черные машины…
Он снова погрузился в свои тюки с мусором и будто бы сразу про меня забыл.
Я медленно попятилась назад, к машине, оставленной у подъезда Сусликова. Если отбросить половину бессознательного потока мыслей этого обиженного судьбой человека, то можно выудить немного информации. Этот Алексей, стало быть, кого-то видел вечером в день, когда была сильная жара, здесь или рядом с этим местом, и он или они что-то потеряли. Сильная жара была как раз в день исчезновения алмазов, то есть позавчера. Если человек так сильно запомнил неких людей, то, значит, случилось что-то важное для его сознания. А что если?
И тут меня внезапно осенила страшная мысль! Я галопом вбежала на этаж Сусликова и бесцеремонно достала связку отмычек. В голове молотком билась мысль, только бы я ошиблась.
Примерно с пятой попытки нужная отмычка щелкнула правильным звуком в скважине, и я зашла внутрь. Конечно! Люди в черном на черных машинах с черными мыслями посетили Андрея Сусликова жаркой ночью, чтобы потерять свою совесть от содеянного…
Я посмотрела прямо перед собой. Там, у окна на люстре, качалось тело повешенного Андрейки, любимого брата, кормильца семьи и подающего надежды ювелира. И если крик соседки за спиной выдал ее уверенность, что Сусликов – самоубийца, то отсутствие опоры у него под ногами сказало мне обратное. Его убили. Что ж, теперь это дело полиции.
Я быстро просветила помещение сканером Степана Петровича и, естественно, никаких алмазов не нашла. Это означало одно из двух: либо у него их не было вообще и эти люди свели счеты с ним по каким-то личным причинам, либо эта третья сторона, жестко вмешавшаяся в дело с алмазами, забрала похищенное имущество себе, а Барышкин обрел еще одного врага. Интересно, может, теперь он обратится в полицию?
На улице послышалась полицейская сирена. Какая оперативная соседка у парня, однако! Успела вызвать наших бравых полицейских, и те уже подъезжают. А я дверь вскрыла. Вот ведь…