Дорога в бесконечность
Шрифт:
– Я тебя понял, милая, - Шацкий пожал руку Саше, поцеловал Вику и приблизился к двери.
– Алла, открывай! Все волнуются. Не откроешь — мы с Сашей вместе выбиваем дверь. Если откроешь, я тебе в душу лезть не буду. Посижу пять минут — и уйду!
Когда дверь заскрипела, Олег помахал рукой, чтобы мама и брат отошли. Вике стало обидно. Значит, в трудный момент, ее Алла пускать не хотела, ее — родную мать, а Олегу открыла?! С другой стороны, Шацкий умел влиять на людей — иначе он не достиг бы того положения, которое занимал. И, наконец, какая разница, если ребенок открыл дверь и готов к диалогу, пусть и с отчимом?
– Вот и я, - Олег сразу увидел
– Чего ревем-то, маму и Сашку беспокоим?
Алла села в кровати. Ее боль рвалась из груди, заставляя поток слез пролиться из глаз. Почему-то, ей казалось, что отчим все поймет.
– Он уехал!
– Алла зарыдала еще горше.
– Назвал меня невестой, кольцо подарил... и уехал! Я сама виновата — говорила, ты уедешь, а я дождусь тебя как невеста. Вот он и воспринял все буквально!
– Нет, Аллочка, - Олег обнял девушку, прижал ее голову к своему плечу.
– Он уехал, чтобы дождаться твоего совершеннолетия. Вернется — будет совсем другой разговор.
Вопреки его ожиданиям, Алла не успокоилась.
– Может не вернуться, - она спрятала лицо на груди Шацкого.
– Там — бомбежки, минимум условий, тюрьмы... Юра нарывается на гибель... За это время может произойти все, что угодно!
Да, Горгадзе успел рассказать девушке о своем заключении, минуя страшные подробности. Ей хватило и этих слов, чтобы волноваться за своего... черт возьми, жениха. Олег тоже не слишком радовался этой любви Аллы — из-за ее шестнадцати годков, и из-за ожидаемой реакции Вики. Но, Юрий был очень хорошим человеком... настоящим мужчиной, судя по его поступкам. Более того — Олег понимал его: в свое время отец отмазывал его от армии, а он сознательно пошел служить в погранвойска, имея в восемнадцать лет связь с шестнадцатилетней девушкой, чтобы дождаться ее брачного возраста, а тогда служба как раз длилась два года. Позже она стала его женой и матерью Лизы, дождалась его из армии и погибла, едва перешагнув тридцатилетие.
– Не дождутся, - Шацкий гладил Аллу по голове, чувствуя, что у него теперь на одну дочь больше.
– Мы с Геннадием и Сергеичем не для того спасали его с таким трудом, чтобы он снова был ранен, или попал в тюрьму. А там ему светит в лучшем случае заключение, в худшем...
– В смысле?
– изумилась Алла.
– Он же возвращается в расположение...
Тем временем, поезд, в котором ехал Юрий, Сурен и другие товарищи, был остановлен на границе — на станции, последней перед воюющим государством. Все ополченцы вышли на перрон, готовые к проверке. А проверка была непростая — от Министерства обороны. Юрий не понимал: их проверили перед выездом на предмет готовности, оружия, здоровья... Что же нужно теперь, когда он стал командиром батальона?!
– Юрий Горгадзе, капитан, - первым позвали его.
– Что я такого сделал?
– недоумевал Юрий, когда его и ближайших подчиненных сажали на поезд в обратную сторону.
– Я был ранен в бою за страну. Отсидел в украинской тюрьме. И что же, теперь меня и моих ребят — в тюрьму российскую?!
– Не парься, - один из военных похлопал его по плечу. Он явно был главным... молодой человек, лет тридцати.
– Нынче беспокойно... на границе с одним из азиатских наших соседей. Наркоторговцы оборзели! Вот туда вы и поедете. Те границы тоже нужно охранять!
Отправленных обратно военных ознакомили
– Ну и что?
– спросил его Сурен, когда они поутру, после плотного завтрака, обходили границу.
– Это — служба? Да там нас уже давно бы обстреляли...
В части их встретили тепло. Еще бы — герои войны! С замиранием сердца, прибывшие военные увидели на входе в канцелярию два висевших на стене листка: график посещений и график отпусков.
– Здесь и такое возможно, - заключил Горгадзе.
– Кажется, я попал в рай...
* *
Анита сделала все, чтобы вытравить в нем человеческое достоинство. Дмитрий и не предполагал, что у нее есть склонность к садизму... Она не приходилась родственницей ему и Инге, а выдавала вещи покруче, чем они оба, вместе взятые!
С того дня, как она забрала его из госпиталя, его жизнь превратилась в ад. Прошел уже месяц, и девушка становилась все более жестокой. За это время она даже ни разу не вывозила его на воздух — только открывала дверь кладовки и окно в ближайшей комнате, и подвозила его к открытому окну. Это еще ладно. Питался Дмитрий только дешевым собачьим кормом, пил одну простую воду. В ответ на свои угрозы и просьбы он получал побои — по лицу, спине и животу. Учитывая, что он стал беззащитным инвалидом, а Анита была девушкой физически крепкой, доставалось ему неслабо. Только один раз за это время она злоупотребила спиртным — когда в положенный срок убедилась, что не беременна от него. В тот вечер Анита даже корм забыла принести в его кладовку. Зато, она пообещала найти самую заразную, отвратительную проститутку в городе, чтобы она скрасила его досуг.
В итоге, Дмитрий стал умолять о пощаде.
– Да ладно, - усмехнулась в ответ Анита. Он так и видел выражение злорадства на ее лице, хотя глаза его были сожжены кислотой.
– Я тоже тебя просила, чтобы ты меня пощадил. Ты ведь не стал меня слушать? Еще и грозился сделать с Таней и Викой тоже самое! И, держу пари: будь у тебя возможность, ты бы это сделал, несмотря ни на что.
Да, она была права. Огонь ненависти и мести почти погас, но еще тлел. К тому же, он возненавидел старших детей. Эти выродки заманили его на паром, где он попался в лапы трех отмороженных бандитов — их мужей и безбашенного ополченца! Да, он пострадал в тюрьме, и серьезно — скорее всего, ему предстояло остаться инвалидом на всю жизнь. Если бы не дети, он бы сам не пришел на фестиваль, не рассказал бы о нем Инге, и та бы не примчалась туда в сопровождении наряда полиции!
Они все заслуживали смерти — женщины, три идиота и дети, не говоря уже о самой Аните. Дмитрий не представлял, как это осуществить — он не мог видеть и двигаться. Анита держала своего «пса смердячего» - так она теперь его называла — взаперти, открывая кладовку лишь три раза в день, когда носила туда корм и воду. Кстати, он действительно смердил. Жестокая «хозяйка» ни разу не озаботилась, чтобы помочь ему с туалетом. Так что, туалет был здесь, прямо на полу. Спасибо, хоть одежду иногда помогала менять, матерясь от смрадного запаха.