Дорога в Небо. Книга первая. Мечты, как звезды
Шрифт:
Разумеется, ситуацией тут же воспользовался Иран, в открытую введя войска в Ирак и Сирию и одним ударом сметая остатки ИГИЛ, разношерстных террористов и «миротворческие силы» саудитов и турок. Впрочем, Турция быстро сориентировалась и выскочила из клинча. А вот арабские династии, накупившие за последние десятилетия горы современнейшего оружия, решили наказать своих вечных соперников. На Иран обрушался мощнейший авиационный и ракетный удар. Созданная на основе российских систем противовоздушная оборона Ирана показала себя очень хорошо. Немногим самолетам и крылатым ракетам посчастливилось сквозь нее прорваться.
Один из «томагавков» взорвал второй энергоблок атомной станции в Бушере. Радиоактивное облако поднялось вверх и накрыло большую часть территорию страны. Досталось и соседним государствам Средней Азии, Кавказа, Афганистану, Пакистану и Индии. Зафиксировали незначительное повышение фона и на юге России.
Прощать такое злодеяние было нельзя.
Поэтому, в ответном налете на арабские королевства с удовольствием приняли участие ВКС России и Индии. Ударили по самому болезненному месту – нефтяной отрасли.
И последствия этого видны из космоса даже сейчас, спустя год.
Внешние последствия. Главное – наступившее похолодание во всем северном полушарии, из космоса видно не было. А ведь северная Атлантика и Европа только-только вздохнули с облегчением после завершения микроледникового периода, произошедшего из-за временного смещения Гольфстрима.
Игорю уже пора было заползать в шлюз. Очень не хотелось, чтобы неприятная картина гигантского пожара осталась в памяти и ассоциировалась с первым выходом в космос, и Мыскин перевел взгляд дальше по курсу. Там медленно наплывали чистые пески Кара-Кум, а за ними в туманной дымке виднелась зеленая полоса лесов Западной Сибири.
Игорь улыбнулся и направился к люку.
Разгон прошел как по писанному, сообщив кораблю ровно те шестьсот шестьдесят восемь дополнительных метров в секунду, что и планировалось.
Отстыковался разгонный блок тоже штатно. Короткий цилиндр сделает еще виток и в нижней точке орбиты чиркнет по атмосфере, чтобы на следующем заходе нырнуть в нее и сгореть над Тихим океаном.
А лунному кораблю предстояло самое сложное. Больше всего волновался, конечно же, Игорь. Ведь управлять буксиром – обязанность «извозчика».
Реактор уже давно был разбужен и работал на холостом ходу. С замиранием сердца Игорь подал мощность на ускоритель и запустил систему подачи ксенона. Газ начал испаряться и ионизироваться, проходя сквозь активную зону реактора, тоненькой струйкой потек к основанию длинной трубы ускорителя и, захваченный сложными магнитными полями, с бешеной скоростью устремился назад.
Корабль как будто этого и не заметил. Конечно, что такое для пятидесятитонной конструкции каких-то семьдесят ньютонов тяги? Это как будто одной рукой, не сильно напрягаясь, толкать железнодорожную цистерну. Но эта сила действовала непрерывно минуты, часы, дни…
Корабль начал долгий неспешный перелет на Лунную орбиту, где ждала их пока еще пустая орбитальная станция.
На второй день разгона, когда все пятеро космонавтов сгрудились в тесном спускаемом аппарате, спасаясь от злых протонов, которыми кишел окружающий космос, Земля решила хоть как-то развлечь экипаж. ЦУП организовал сеанс связи с «Надеждой».
На орбитальном комплексе сейчас работала двадцать третья экспедиция.
Так что командир экспедиции прекрасно знал, как поддержать коллег и почти на час занял их интересным разговором.
По ходу к нему подсоединялись и другие космонавты станции. Дамир Садыков, Юра Захаров, Софочка Петухова и, конечно же, Ашот Оганесян.
Когда Ашот добрался до связи, то сразу же обратился к Игорю:
– Привет, Игорек, как ты там, дорогой?
– Как видишь, лечу, – улыбнулся в ответ Мыскин.
– Вижу – ползешь, – сокрушенно вздохнул Ашот. – Я не забыл свое обещание. Вот смотрю сейчас в иллюминатор и пытаюсь разглядеть ваше утлое суденышко, которое, еле шевелясь, наматывает спираль орбиты. И скупые мужские слезы срываются с ресниц и летают вокруг меня.
– Рад за тебя, дорогой! – отозвался Игорь. – Внеочередной душ – это так замечательно!
– И я тебе за это благодарен, да!
– А меня ты тоже жалеешь? – встрял в разговор Илья.
– Нет, Илюша, тебе я завидую, – ответил Ашот. – Черной-черной завистью! Я тоже хочу сажать корабль на Луну, но меня дальше станции не пускают, говорят, что уже старенький и дряхленький.
Космонавты на обоих кораблях дружно рассмеялись.
– Ладно, не буду отнимать у вас интереснейшее время сидения в капсуле, – закончил разговор космонавт. – На самом деле я всем вам завидую, но не по-черному, а по-бэлому! Удачного полета и скорого возвращения!
Все-таки российская космонавтика – самая сложная в мире. Количество операций в разы больше, чем у других, а требования к их точности просто невообразимые. Буксир вышел на ту же орбиту, что и лунная орбитальная станция. Причем, Игорю пришлось в малейших мелочах выполнять программу полета, не отклоняясь ни на километр, ни на метр в секунду от запланированного и тщательно рассчитанного графика движения. И он подвесил корабль буквально в километре от маленького цилиндра с крылышками солнечных батарей и пристыкованного к нему конуса лунного посадочного модуля. Эта конструкция нарезала круги в каких-то шестидесяти километрах от поверхности спутника Земли. Благо у Луны нет атмосферы, а чем ниже подвесить станцию, тем меньше надо топлива, чтобы посадить спускаемый корабль и вернуть его на орбиту.
От длинной связки транспорта сначала отделили посадочную ступень Лунного корабля и баки с топливом для взлетной ступени. Герман, закусив губу от напряжения, повел их дистанционно к станции. Вывел на расстояние захвата и, немного расслабившись, наблюдал, как автоматика осторожно и бережно совершает стыковку.
Проверили телеметрию на станции. Разумеется, никаких повреждений, и ЦУП скомандовал начать второй этап.
Теперь началась работа для Ильи. Пилот отстыковался от одиноко зависшего в сторонке буксира с погашенным реактором и направил транспортный корабль к станции.