Дорога в Небо. Книга первая. Мечты, как звезды
Шрифт:
Разумеется, ее доводы были шиты белыми нитками. Какая разница, где стыковаться, если управляет этой операцией не человек, а навигационная система «Гнездо»?
– А вдруг солнечная вспышка повредит электронику. Или еще что-нибудь произойдет! – настаивала Японка.
– Ох, и зачем мы взяли в полет эту авантюристку? – воздев очи горе вопросил Андрей Николаевич – начальник центра подготовки. – Отправили бы исполнительного и серьезного Рёку…
Хана зыркнула на старого космонавта своим фирменным взглядом из-под челки черных волос.
– Ой,
– Ладно, – нехотя проворчал руководитель марсианской программы. – Стыковаться будешь в полуавтоматическом режиме.
Хана, прикусив нижнюю губу, четко, как по струночке, вывела корабль точно на створ стыковочного узла станции «Порт».
– Дистанция двадцать метров, отклонение 007 метра, азимут 270, относительная скорость 0,4 сантиметра в секунду, азимут 105 на плюс 0,33.
– Идеально, – прозвучал довольный голос Сергея Германовича. – Другого я от тебя, Хаякава-сан, и не ожидал. Запускай «Гнездо».
– А может… – начала девушка.
– Запускай, запускай! – прервал ее начальник программы. – Ты уже доказала, что можешь пристыковаться не хуже робота.
– Вас поняла, – вздохнула девушка и включила автоматику стыковки.
Заработали двигатели ориентации, короткими слабенькими импульсами подвели корабль к станции и мягко ткнули в стыковочный узел.
После проверки герметичности люки открылись, и космонавты вплыли в тесный отсек, где их радушно встречали трое «портовиков» – ребят, обслуживающих межпланетные корабли и готовящих их к дальней дороге.
А на следующий день Денис Афанасьев – командир и пилот портовиков – отвез пятерых «марсианцев», как с легкой руки Ашота Оганесяна прозвали участников программы, на рабочем кораблике к «Страннику».
Корабль внушал почтение своим размером. Пятидесятиметровый, ажурный от переплетения трубок для охлаждения теплоносителя, марсианский буксир. Два толстых цилиндра с «рабочкой». И сам «Странник» – большой, почти тридцатитонный межпланетный корабль, раза в полтора крупнее жилого блока «Надежды».
Киран держался последним. Впереди мелькали одетые в синие носки пятки Владимира. Индиец взялся за поручни и плавно последовал за товарищами. За восемь дней пребывания в невесомости парень освоился с движениями и теперь легкими касаниями правой руки корректировал свой полет. В левой он тащил на буксире объемную сумку с личными вещами.
Парень миновал соединительный люк, проплыл через стыковочный отсек с висящими возле конической стенки громоздкими скафандрами.
Еще один люк, и Киран оказался в научном отсеке. Длинном, квадратного сечения, коридоре, по всем четырем стенам которого размещались всевозможные приборы и подсоединенные к ним многочисленные ноутбуки и планшеты. Здесь космонавтам предстояло работать во время долгого перелета к Марсу и обратно.
Далее следовала рубка управления.
И, наконец, жилой отсек. Немного шире и короче, чем научный. Место, где им предстоит жить многие месяцы. В торце его был открытый люк, ведущий в «кокон» – экранированную капсулу – убежище на случай солнечных штормов.
Все это было прекрасно знакомо парню. За многие часы подготовки в полномасштабном макете корабля он запомнил внутреннее устройство и мог ориентироваться с закрытыми глазами. Правда, в невесомости все выглядело немного по-другому, но к этому будет легко привыкнуть.
По сравнением с крошечным «Портом» или еще меньшей «Федерацией», здесь было очень просторно. Благодаря новым сверхпрочным композитным материалам «Странник», при том же весе, был значительно больше жилого модуля национальной орбитальной станции.
Но, все равно, было тесновато. Россия, как всегда, экономила, где только можно. Американский «Пилигрим» был гораздо просторней. Он даже имел четыре противовесные камеры, которые раскручивались во время перелета и создавали искусственную гравитацию.
Впрочем, американцем это было необходимо. Они так и не освоились с длительными полетами в невесомости, к тому же, из-за того, что корабли НАСА все еще летали к Марсу на химических ускорителях, длительность их экспедиций была дольше, чем у россиян.
Киран, вслед за другими космонавтами, пролетел в самый конец жилой зоны. Туда, где виднелись дверцы индивидуальных кают. Две – на одной стене, и по одной – на остальных трех. В нешироком пространстве между каютами образовалась маленькая толпа. Киран подождал, пока остальные заберутся в свои норки и сдвинул в паз дверь своей каютки.
Больше всего она напоминала собой внутренность шкафа. Два с половиной метра высотой, почти метр в ширину и сантиметров семьдесят в глубину. Крохотное личное пространство.
Киран не стал задерживаться внутри. Оставил нераспакованную сумку и выбрался наружу.
Парню не терпелось наконец-то заняться делом.
Весь перелет с Земли Киран чувствовал себя туристом. Вроде тех богатеев, которых возят на экскурсию в космос частные компании Евросоюза и Атлантической конфедерации США. Нет, у него тоже были обязанности – следить за работоспособностью компьютерных систем. Но разве это работа? Прогоняешь время от времени стандартные тесты – и все!
Так что парень ощущал себя ненужным балластом. Капитан и Настя постоянно контролировали состояние буксира. Хана была навигатором – следила за параметрами орбиты. Владимир – ответственным за связь и системы жизнеобеспечения.
А Киран, в перерывах между тестированием электроники, откровенно скучал. Внутри «Федерации-ВО» пятерым космонавтам было тесно. Кораблик был совсем маленьким. Ничего лишнего. Его единственная функция – доставить экипаж второй марсианской экспедиции к ожидающему ее на высокой орбите кораблю, а потом, когда они вернутся, отвезти космонавтов на Землю.