Дорога в Небо. Книга первая. Мечты, как звезды
Шрифт:
За две недели до старта мы переехали в Циолковский. Поселились в гостинице «Космос» – полной копии той, знаменитой, что в Байконуре. Разумеется, погуляли по аллее, высаженной возвратившимися из полетов космонавтами. Скоро тут будет целая роща, с нынешней-то интенсивностью полетов. Там даже Хана притихла, а на мой вопросительный взгляд лишь чуть улыбнулась:
– Я же все-таки синтоистка. Мне это близко.
Ну и я тоже воззвала к духам этого места, так, на всякий случай.
Потом мы примерили кабину
А вечером все вместе пошли в гипермаркет и купили маленького плюшевого мышонка, чтобы подвесить его на приборной панели. По традиции назвали его Борисом. Зверек был озорной и кавайный.
За 48 часов до запуска, когда «Ангару» выкатывали на стартовый стол, мы все пошли стричься. Ну, я лишь символически подровняла концы у волос – они у меня и так не длинные. А Хана коротко, под машинку, постригла виски и затылок, став от этого еще больше похожей на пацаненка.
За день до отлета сходили в церковь, где нас окропил святой водой священник. И я, атеистка, и синтоистка Хана, и индуист Киран вытерпели это стоически. Традиция, однако.
После ужина посмотрели старинный фильм «Белое солнце пустыни». Я его уже видела, а вот Киран с Ханой в первый раз глядели. Кирану он понравился, а Хана пожала плечами:
– Похож на фильмы Акиры Курасавы, но я не его фанатка. Понимаю, что классика и снято хорошо, но мне больше современное кино нравится.
Владимир неодобрительно поглядел на нее. Наверное, у нашего врача еще сильнее укрепилось недовольство, что в команде целых две женщины. Но с этим ему придется смириться!
И вот настал сегодняшний день. Я очень плохо спала этой ночью, не смотря на все навыки в аутотренинге, которому нас обучали.
Выйдя из номера гостиницы, мы с Ханой начертали на двери маркером свои имена. Там и так уже было с десятка два надписей, но иероглифов до Хаякавы никто не рисовал.
Позавтракали в пустом банкетном зале столовой. Выпили по глотку шампанского. Бр-р, не люблю я все-таки спиртное. Как люди пьют эту кислую и щиплющую язык гадость?
Я заставила себя съесть все, что мне принесли. Аппетита совершенно не было, но надо – значит надо.
В соседнем здании мы переоделись в скафандры.
И загрузились в увешанный подковами автобус.
Я все ждала, когда будет совершен самый пикантный ритуал. И дождалась. Автобус остановился и мужчины, чуть смущенно оглядываясь на нас, потянулись к выходу.
Их не было минут пять, если не больше. Ну да, расстегнуть и застегнуть скафандр не так-то и просто.
Наконец, они вернулись и Хана громко мне шепнула:
– Пошли!
Теперь я покраснела от смущения, но все равно вышла вслед за весело улыбающейся подругой.
Заднее правое колесо автобуса было мокрым. Мы с Ханой достали из карманов баночки с… желтоватой жидкостью, и вылили ее на шину.
Лицо Хаякавы в этот момент было таким уморительно серьезным, что я чуть не рассмеялась.
–
Глава 6. Главная – Подъем!
15.05.2035
Космодром Восточный
– Теперь все исполнено! Можно лететь! – сказала Хана и направилась к автобусной двери.
Все происходящее воспринималось ею с предельной четкостью. Такое ощущение, что весь мир стал более резким, краски ярче, а звуки громче.
И даже запахи. Металла и пластика – в автобусе. Морозный с привкусом снега – на плацу, где Игорь отдавал рапорт руководителю государственной комиссии. Химический – от ракеты-носителя, вдоль которой поднимал их лифт. И совершенно особенный сложный запах в отсеке «федерации».
А потом пришел запах неживой воздушной смеси, когда девушка застегнула защелки гермошлема.
Хана устроилась в самом маленьком, сделанном под нее, ложементе в первом ряду справа от командира. Слева от Игоря уселась Настя. Киран и Владимир разместились сзади. Каждый взял в руки толстую стопку скрепленных листов. Бумажных! Это еще одна традиция, на этот раз имеющая серьезное основание. Мало ли что может случиться с электроникой, а бумага – всегда бумага, и напечатанные буквы с нее не исчезнут.
Правда, Хана и так помнила все, что написано на почти сотне листов, наизусть. Но это не важно. Все равно во время полета надо следить пункт за пунктом по написанному. В первую очередь это относится к капитану. Хотя, Хана и считалась пилотом-орбитальщиком, ее работа начнется позже. Подъем на орбиту должен контролировать именно капитан корабля, какую бы специальность он ни имел.
Впрочем, Хана будет следить за параметрами выведения на дублирующем мониторе, а Настя, как главный бортинженер – наблюдать за состоянием корабля.
– Я шестнадцатый-третий, – раздался спокойный голос диспетчера. – Объявлена минутная готовность. Все идет по графику.
Хана взглянула на цифры хронометра: 04:03:18. Это корабельное время, такое же, как в Москве. Здесь на Восточном – начало двенадцатого. Так же как и в Японии.
Хана с улыбкой вспомнила учебу в средней школе, когда поднималась рано-рано утром, чтобы полетать пару-тройку часов на воздушных кораблях вместе с русскими друзьями, у которых был поздний вечер.
Индикатор времени как будто притянул часть ее внимания, и дальше девушка, что бы ни происходило, постоянно краем зрения фиксировала его показания.
– Вас понял, – между тем сухо ответил Игорь. Хана чувствовала, как напряжен опытный космонавт. Она вдруг сообразила, что для Мыскина это первый полет в роли капитана. В лунных экспедициях командует пилот посадочного модуля.
– Управление на борту. Ход пуска буду транслировать, – сообщил диспетчер.
– Я Агат -1. Вас понял, на борту к старту готовы, – отозвался Игорь.