Дорога в один конец
Шрифт:
Устав от этого бессмысленного и бесполезного занятия, я забросил деревяшку обратно в свою сумку. Потом оделся и отправился в город. Всего через пару кварталов я достиг тихого, пыльного скверика, где неподалеку находилась хорошо мне знакомая пельменная. Девушка с хула-хупом уже была там. Костюм на ней оказался другой, а вот фигура был по-прежнему великолепна. И, конечно, я не мог не отметить ее прекрасную физическую подготовку. Пластиковый круг вокруг ее талии вращался непрерывно, пока я ее мог видеть.
Перекусив и вновь вспомнив, как я здесь впервые познакомился с Наташей, я отправился гулять по городу. Улица, по которой я двинулся неспешным прогулочным шагом, носила имя некоего Бориса Чердынцева. Она была обсажена ровными
Улица Чердынцева вывела меня на бульвар. Здесь было тоже много зелени – клены, тополя, березы. Вдоль плиточной дорожки разместились красивые с изогнутыми спинками деревянные скамьи. На одной из скамеек кто-то забыл местную газету, и ветер небрежно листал ее измятые страницы. Я присел и взял в руки брошенное типографское изделие. Прямо с первой страницы кричащий заголовок сообщил мне, что в наш коррихемьенто прибывает Великий Коррехидор Сантана де Лос Аспиранту. Он собирается проинспектировать части местного гарнизона и штаб пограничного округа. С ним будет целая свита генералов и полковников из самой столицы. Дальше я с интересом прочитал кучу светских новостей и криминальной хроники. Местный спорт меня вовсе не заинтересовал. Оставив потрепанное, с блеклыми фотографиями издание там же, где его и нашел, я отправился дальше.
По дороге я случайно повстречал Макса. Он шел мне навстречу понурый и задумчивый. Однако, когда мы практически сошлись на тротуаре, мальчик поднял на меня глаза. Я не был уверен, что он меня узнал, однако мальчуган мне улыбнулся и прошел мимо. Вскоре я уже был в библиотеке, где теперь знал все самые дальние уголки между стеллажами.
– Натали, – а есть такая страна Швеция?
– Есть. Она на самом севере Европы. Эта страна не была завоевана Испанией. Ей удалось отстоять свою независимость и сейчас она владеет значительной частью побережья Балтийского моря.
– А ты не знаешь где город Воронеж?
– Нет, не знаю. Вовсе не знаю, что есть такой город.
– А Москва есть?
– Москва? – Переспросила девушка. – Москва где-то есть. Я точно не помню. Это центр какого-то небольшого княжества в самом центре Восточно-Европейской равнины, в окружении непроходимых болот и лесов.
– Так, ладно. А что такое коррехидор и коррехимьенто?
– Ну, это просто, коррихимьенто это – округ в переводе с испанского. А тебе-то это зачем? В наших Восточных провинциях сохранили местные традиционные названия административных единиц: округ, уезд, волость. У нас Хоперский округ Донской провинции. А коррехидор – это исправник. Он надзирает за чиновниками и судьями, следит за порядком и честностью служащих. Кто у нас Коррехидор? А вот Великий Коррехидор, про которого ты прочитал в газете, это он и есть – Сантана де Лос Аспиранту. Он прибывает завтра или послезавтра с генеральной инспекцией.
Грядет новая большая война. Причем, буквально в ближайшем будущем. Нам – нашему округу и самому городу грозит нашествие. Судя по слухам (хотя военные все скрывают) несметные орды кочевников уже движутся с востока, из бескрайних степей, прямо сюда. Далекая восточная Хао-Цинская держава, включающая в себя Китай, Корею и Японию, вступила в военный союз с персами. У японцев – самая передовая техника, у Китая – бесчисленные людские ресурсы. И теперь Восточная Империя гонит железной метлой все кочевые народы из Азии в междуречье Волги и Дона. Все сейчас говорят только об этом. Еще говорят, что армия и корпус Пограничной Стражи возвели на Востоке несколько рубежей практически неприступной обороны. И только на это надежда у всех.
Случайно в книге мне попалось имя Христофора Колумба. Тогда я почему-то вспомнил, как однажды Аностас, крепко выпив на нашем корпоративе, громко заявил, что если бы у него была машина времени, он лично отправился бы в пятнадцатый век и прибил бы этого чертового Христофора Колумба до того, как тот открыл Америку. Так вот, каково же было мое удивление, когда я узнал, что кто-то его и в самом деле зарезал. В Генуе, в 1489 году, в портовой таверне ему воткнули алжирский нож прямо в сердце, в пьяной, бессмысленной драке. Убийца, выглядевший крайне странно, ухитрился бесследно исчезнуть, поэтому преступление осталось безнаказанным. Я прочитал об этом в энциклопедии. Поэтому так получилось, что Америку никто вовремя не открыл, а вся мощная агрессивная экспансия конкистадоров обрушилась на Европу.
Полчища испанских идальго вместе с отрядами покоренных ими сарацинов вторглись в ослабленную столетней войной Францию, потом на Апеннинский полуостров. А затем неудержимой волной они хлынули в Германские земли, в Дунайскую долину и на Балканы. Европа стала сплошным полем битвы на целый век и была, в конце концов, покорена кастильцами и арагонцами вся, вплоть до границ Польши и Скандинавии.
Великая Армада в 1588 году благополучно достигла берегов Англии и высадила там огромный десант мавританских головорезов, который полностью уничтожил на острове все живое. Поэтому англосаксов в этом мире просто нет! Америку же значительно позже открыли португальцы и, вместе с Испанией, всю ее колонизировали и заселили. Сейчас это сплошь кастильские провинции и земли португальской короны, входящей в унию с Испанией. Поэтому и США в этом мире то же нет!
Одной из жесточайших войн той эпохи стала Тридцатилетняя война. Она полыхала почти по всей Европе, но больше всего досталось германским землям. Здесь разворачивались бесчисленные битвы и сражения. Время от времени французские или шведские войска одерживали верх, но в целом победа почти всегда доставалась кастильцам. Испанская терция – тактическая единица испанской армии, считалась практически непобедимой. В итоге шведы были отброшены обратно в Прибалтику, остатки французов и голландцев вытеснены в низовья Рейна, Мааса, Шельды и Сены, к побережью Северного моря. А вот германские, австрийские, чешские и балканские земли стали навсегда частью великой Испанской империи.
Мир был иным, чем я его знал. Было невозможно понять и поверить, что того, иного мира больше нет. Что-то произошло во время грозы, и я оказался в ином пространстве, в ином измерении. В нем все было другим. И, скорее всего, враждебным. Здесь было лишь одно, что могло утешить меня. То единственное, что меня радовало – здесь была удивительная Наташа, Натали, по-новому! Договорившись с ней встретиться вечером, как обычно, после ее работы, я, потрясенный, ушел.
Мозг у меня кипел, как овощной суп. Что же это так? В мире, который я невзначай посетил, клокотала новая Большая История. Грядет большая война. Приближается непонятный враг с востока. Бесчисленные орды кочевников надвигаются из степей. Персы, арабы, афганцы, уйгуры, пенджабцы, сикхи – все движутся сюда. Грядет великое нашествие!
БУРЯ
День, совершив свою всепогодную титаническую работу, уже завершал бег, когда вдруг стал подниматься ветер, взявшийся словно бы из ниоткуда. Ураганные порывы проносились между кварталами, клоня деревья и раскачивая провода.
Ветер, словно сорвавшийся с цепи и опьяневший от этого нежданного счастья дворовый пес, мчался, не разбирая дороги по улицам. Он то бежал, то вдруг останавливался, не в силах поверить в свою свободу. То ерошил перья птиц, то раскачивал деревья, то срывал с них листья и по-хулигански швырял ими в немногочисленных прохожих. Он, то скрывался в проулках, то вдруг вылетал, как сумасшедший, на бульвар и несся по нему сломя голову, отчаянно разнося окрест бумажный мусор и пластиковые пакеты. Время от времени провода электропередачи смыкались и разбрасывали ослепительные снопы разноцветных искр.