Дорога в рай
Шрифт:
– Всем лечь на пол. Живо! Никаких звуков. Чтобы не случилось – не вставать, пока не скажу, и не двигаться.
Кто его знает, что в этом изменившемся клочке мира сейчас происходит. Может за рулем иномарки псих, почувствовавший безнаказанность. А может мародеры. Ивернев дал зарок быть осторожнее при встрече с любым человеком. Масштабные чрезвычайные ситуации всегда показывают человеческое нутро и вся шваль начинает поднимать голову.
Иномарка тем временем начала тормозить. Боковое стекло на дверце водителя поехало, как показалось Максиму, вниз. Впрочем, под таким углом рассмотреть подобное было тяжело. Высунувшаяся и машущая рука стала подтверждением догадки Ивернева. Водитель вроде бы не собирался становиться наперерез «газелю», да и по всему выказывал дружелюбие. Полегчало? Да как бы не так! Вот не было желания у Ивернева верить сейчас первому встречному.
Тонированная легковушка затормозила около микроавтобуса, и из окошка высунулся парень лет двадцати пяти по возрасту в дорогущей яркой рубашке:
– Слушай, дружище, ты не в курсе, чё со связью! И чё вообще за бардак творится тут? На меня какие-то зомбаки напали. Я в афиге просто. Еле укатил от них. Какой-то шибко прыткий мне багажник помял. Ты откуда едешь? С города? Как там сейчас?
Много вопросов посыпалось на Максима с частотой пулемёта.
– В город не советую. Чем ближе к нему, тем больше этих вот… обращённых… – ответил он.
– Кого? – не понял водитель иномарки.
– Ну, зомбаков, как ты их назвал, – пояснил Максим.
– А они чё, разве не зомбаки? – даже удивился субъект.
А ничего он так – быстро свыкся с мыслью о восставших мертвецах. Словно всю жизнь на них смотрел. Вот что значит сила информационного общества. Проще поверить в зомби, чем в какую-нибудь новую техническую приблуду.
– Да не знаю я – кто они такие? Но один чуть не сожрал меня, еле ноги унёс – поделился Максим, не вдаваясь в подробности того, что именно произошло на злополучной заправке, и добавил, – Связи нет. Ни одной палочки на телефоне. И с проводного телефона никуда не смог дозвониться.
– С чего?
– С проводного телефона. Ну вертушка… крутышка… – изобразил Максим жест пальцем по кругу, будто набирал номер.
– А, этот, – хмыкнул паренёк, явно считая обычный телефон чем-то архаическим и ненужным в современной жизни
Затем он кивнул головой на Максима, – А ты чего за дверью то согнулся?
– Да кто же тебя, знает, кто ты таков? – честно ответил Ивернев.
– Да ну! Зачем кому-то твоё ведро? – искренне изумился водитель блатной тачки, а затем, секунду подумав, решил, – Всё же в город прокачусь. Разузнаю – как да что?
– Города то нашего уже нет, – как-то невпопад ляпнул Ивернев.
– Как нет? – изумился собеседник.
– Ну так нет. Другой там какой-то город. Вышки нет, хлеб-завода нет, жилой массив какой-то незнакомый.
Парень прищурился и посмотрел на Максима внимательно, словно силясь увидеть в его лице что-то понятное только ему одному. А потом вдруг поднял ладонь и попрощался:
– Ладно, бывай, мужик. Мы поехали.
Затем он обернулся куда-то в салон, и до Ивернева долетело приглушённое и тихое:
– Под кайфом что ли, или шуганули сильно мужика. Трясётся чё то от всего подряд. Ничё, не кипишуй, детка, прорвёмся, отсидимся. Погнали домой. Там у меня ружьё есть…
Далее двигатель иномарки борзо взревел не одной сотней лошадей и окончания разговора Максим не услышал. Ну что же. Погнали, так погнали. Ему с этими самоубийцами явно не по пути, а тратить время на разговоры, если никто не хочет тебя слышать – не нужно. Как говорится в притче – пока осел сам пить не захочет – не заставишь, хоть в воду его заведи. Жестоко? Да. Но у Ивернева своя забота. Надо доехать до поселка и найти Серёгу. Разжиться у него всем необходимым, найти детям безопасное место, где они будут под присмотром взрослых…
Хм… А тут поправочка – под присмотром нормальных взрослых. Не ворчащих, и не урчащих при виде живого человека осматривая его в гастрономических интересах. А после того, как будет найдено такое место – уже тогда он сам и предпримет вылазку поближе к городу. И желательно добраться до квартиры Карины. Не дело её оставлять там одну. Но и ломиться сейчас через толпы зомби всего с парой десятков патронов на косой дробовик – чистой воды самоубийство. И ладно бы он один. Но ведь такой сценарий развития событий предполагал и смерть доверенных ему детей. Одни они явно не протянут. Старшему из четвёрки детдомовцев четырнадцать, младшей семь. Какие тут могут быть шансы?
Желудок надрывается и просится наружу. И жажда бьёт так, что просто реку бы выпил. Голова раскалывается, словно по ней долбанули чугунной сковородой. В руках и в ногах слабость. Покусанная икра жжётся. Кстати, это ещё одна проблема. Вдруг такое дерьмовое состояние организма, это последствия укуса. И Максим сейчас медленно превращается в урчащую тварь. Определенно надо найти кого-то адекватного и желательно – при оружии. Не хочется в какой-то момент или пустить их тарантас под откос из-за того что водитель вырубился, или просто напасть на детей. И Андрей ешё тут со своими зомби. И на разодранную штанину поглядывает. Наверное, тоже думает, что Максим заражён. Только выбора у него пока нет. Ивернев – их единственная надежда.
– Отбой тревоги, можете размять кости. Но чуть что – сразу на пол, – всё равно проинструктировал подопечных Максим.
Дети начали подниматься на ноги, рассаживаясь по сидениям. Вид понурый. Танюшка вообще ушла в себя. Бублик выглядит более-менее нормально. Вертит головой по сторонам и хлопает сонными глазами – ещё не успел оклематься от глубокого сна после моральных испытаний. Похоже, лучше всех перенёс стресс. Но тут либо в силу природной глуповатости, в чём Ивернев уже убедился, наблюдая за молодежью в салоне, либо из-за повышенной саморегуляции организма. Однако такие вещи бесследно тоже не проходят. Такой если испугается – будет бежать так, что угодит в ловушку куда хуже той, из которой убегал.
– Вадик, – позвал Максим их «каптёра».
– Да, дядь Максим! – тут же отозвался малец.
– Дай мне воды, пожалуйста. Есть хотите?
– Хотим, – решительно ответил за всех Бублик.
– Вадик, давай там по хот-догу каждому и по паре пирожков. С чем они там?
– С капустой, – зашуршал пакетом каптёр.
– С капустой я не люблю, – скривился Бублик.
– Других пока нет, – пожал плечами Ивернев, не видя смысла заводить спор и в чем-то убеждать пухленького члена их команды. Голод не тётка, есть захочет – и с капустой слопает пирожки.