Дорога в Вудбери
Шрифт:
– Девочки, я…
Раздался еще один звук, который оборвал Лилли на полуслове. Она резко развернулась ко входу в шатер, услышав громкий шорох, донесшийся с востока, нарушив спокойствие в ста ярдах от них, среди зарослей шиповника и кизила.
Оттуда неожиданно взлетела стайка сизых голубей, а за ними, подобно фейерверку, в воздух взмыли опавшие листья. Замерев от неожиданности, Лилли смотрела, как голуби серо-черными пятнами сформировали в небе неизвестное созвездие.
Словно повинуясь цепной реакции, у дальней кромки площадки вспорхнули еще две стайки голубей. Трепетавшие птицы беспокойно метались, рассеиваясь и вновь собираясь в косяки, подобно чернильным пятнам, колеблющимся в чистом бассейне.
Сизых голубей в этом регионе было полно – местные даже назвали их «небесными крысами», утверждая, что мясо их вообще-то было довольно вкусным, если снять его с костей и поджарить на гриле, – но в последнее время их внезапное появление стало означать кое-что гораздо более страшное и пугающее, чем потенциальная возможность поесть.
Кое-что, что согнало птиц с насиженных мест и теперь приближалось к палаточному лагерю.
Глава третья
– Девочки, слушайте меня, – Лилли подскочила к младшей из дочек Бингэмов и взяла ее на руки. – Нужно, чтобы вы пошли со мной.
– Зачем? – Сара одарила Лилли фирменным взглядом недовольного подростка. – Что случилось?
– Милая, не спорь со мной, пожалуйста, – мягко сказала Лилли, и ее взгляд осадил девочку не хуже электрохлыста.
Сара поспешно повернулась, взяла близняшек за руки и повела их к выходу из шатра.
Лилли как вкопанная остановилась в проеме, заметив, как из леса в сорока ярдах от них возник первый зомби – крупный мужчина с лысым черепом синюшного цвета и молочно-белыми глазами, – и тут же стала заводить девочек обратно в шатер, сжимая в руках Рути и, еле дыша, бормоча:
– Меняем план, девочки, меняем план.
Быстро загнав детей обратно во мрак пропахшего плесенью пустого циркового шатра, Лилли усадила Рути на прелую траву около большого чемодана.
– Сидите очень тихо, – прошептала она.
Сара встала рядом, с близняшками по обе стороны от себя. На лице ее застыл ужас, глаза округлились.
– Что происходит?
– Просто тихонько сидите здесь.
Лилли поспешила обратно ко входу в шатер и вступила в схватку с тяжелым куском материи, служившим дверью, который был подвязан веревками на высоте десяти футов [15] . Она дергала за веревки, пока материя не рухнула вниз, закрыв проем.
15
Британская мера длины; примерно 30 см.
Изначальный план, моментально родившийся у Лилли в голове, заключался в том, чтобы спрятать детей в одной из машин, желательно в такой, у которой был ключ в замке зажигания, на случай если придется спешно отступать. Но теперь Лилли не придумала ничего лучше, чем затаиться в пустом шатре и надеяться, что остальные жители лагеря отразят атаку.
– Давайте теперь поиграем в другую игру, – сказала Лилли, вернувшись к прижавшимся друг к другу девочкам.
Откуда-то с другой стороны площадки донесся крик. Лилли постаралась унять дрожь, пока в голове ее эхом отдавался голос: «Черт возьми, ты, тупая корова, придется тебе ради этих девочек раз и навсегда отрастить себе яйца».
– Правильно, давайте сыграем в другую игру, – отозвалась Сара, глаза которой блестели от страха.
Она понимала, что происходит. Крепче сжав ладошки своих сестер-близняшек, она вслед за Лилли прошла между двух высоких стопок ящиков из-под фруктов.
– Мы будем играть в прятки, – объяснила Лилли маленькой Рути, онемевшей от ужаса. Под руководством Лилли все четыре девочки спрятались в тени за ящиками, прижавшись к земле и тяжело дыша. – Шевелиться нельзя. И нужно сидеть очень, очень, очень тихо. Хорошо?
Голос Лилли как будто бы ненадолго успокоил их, но даже самая младшая из девочек понимала, что это была не игра, не притворство.
– Я сейчас вернусь, – шепнула Лилли Саре.
– Нет! Подожди! НЕ УХОДИ! – Сара схватилась за пуховик Лилли, ни в какую не желая отпускать ее; в глазах девочки читалась мольба.
– Я не ухожу – просто возьму кое-что в другом конце шатра.
Лилли высвободилась и на четвереньках поползла по ковру из примятой травы к стоявшим у длинного центрального стола ведрам. Она взяла лопату, прислоненную к тачке, а затем ползком вернулась в укрытие.
Все это время за колыхавшимися на ветру стенами шатра слышались ужасные звуки, которые наслаивались и нагромождались друг на друга. Воздух пронзил еще один крик, затем раздались торопливые шаги, а затем топор с треском вошел в чей-то череп. Лидия застонала, и Сара цыкнула на нее, а Лилли присела на корточки рядом с девочками. От страха у нее перед глазами все расплывалось.
Холодный ветер приподнял одну из парусиновых стенок шатра, и на короткий миг в образовавшуюся щель Лилли увидела, как стремительно развивалась атака. К уставленной палатками площадке приближалось по крайней мере две дюжины ходячих – виднелись только их грязные ноги, спотыкавшиеся, как у жертв инсульта. Жители лагеря, в основном женщины и старики, разбегались в разные стороны.
Наблюдение за атакой на время отвлекло Лилли, и она не заметила звука, раздавшегося позади девочек.
Под стенку шатра пролезла окровавленная рука, которая стала шарить по сторонам в нескольких дюймах от ног Сары.
Рука мертвеца нащупала лодыжку девочки, и Сара вздрогнула. Почерневшие ногти вцепились в нее, подобно когтям животного. Рука была потрепанной и изодранной и высовывалась из драного рукава погребального костюма, и девочка задрожала от неожиданности. Сара инстинктивно поползла прочь от нападавшего и своим движением втащила остальную часть зомби внутрь шатра.
Сестры невпопад завизжали и закричали, и Лилли вскочила на ноги, крепко сжимая лопату в потных ладонях. В дело вступили инстинкты. Лилли развернулась и занесла лопату над головой. Мертвец клацал зубами в воздухе с яростью каймановой черепахи, а Сара извивалась и брыкалась, лежа на холодной земле, вопя от ужаса и таща зомби все дальше.
Прежде чем гнилые челюсти получили шанс атаковать ее, Лилли обрушила лопату на голову зомби, и раздался глухой звон, подобный звону разбитого гонга. Удар по черепу отдался в запястьях Лилли, заставив ее отшатнуться.