Дорога в Вудбери
Шрифт:
Джош наблюдал за тем, как Лилли села в кресло, а Боб открыл свою аптечку.
– Не двигайся, – мягко велел Боб, аккуратно промокая смоченной в алкоголе салфеткой запекшуюся кровь у поврежденного глаза Лилли.
Под ее бровью налился отек размером с вареное яйцо. Лилли вздрагивала от боли, и это беспокоило Джоша. Он еле справлялся с желанием подойти к ней, обнять ее, провести рукой по ее мягким пушистым волосам. Один вид волнистых рыжевато-каштановых локонов, падавших на узкое, изящное и израненное лицо девушки, сводил здоровяка с ума.
– Ой! – вскрикнула Лилли. – Полегче, Боб.
– У тебя тут премерзкий фингал. Но, если держать его в чистоте, ты будешь готова.
– К чему готова?
– Чертовски хороший вопрос. – Боб аккуратно размотал эластичный бинт, обернутый вокруг ее грудной клетки, и стал осторожно прощупывать синяки кончиками пальцев. Лилли снова вздрогнула. – Ребра срастутся сами, если, конечно, ты не займешься вдруг рестлингом и не побежишь марафон.
Боб снова наложил эластичный бинт на торс Лилли, а затем заклеил фингал свежим пластырем-бабочкой. Лилли посмотрела на здоровяка:
– О чем думаешь, Джош?
– Проведем здесь ночь, – ответил он, осмотревшись. – Будем дежурить по очереди.
Боб оторвал еще кусочек пластыря.
– Тут скоро станет холоднее, чем на Северном полюсе, – заметил он.
– Я видел генератор в мастерской, плюс у нас есть одеяла, – со вздохом ответил Джош. – Место безопасное. И мы достаточно высоко, чтобы с холма вовремя заметить, если эти твари внизу начнут собираться в группы, и не дать им добраться до нас.
Закончив с Лилли, Боб закрыл аптечку. Приглушенные звуки прелюбодеяния, доносившиеся из соседней комнаты, стихли – видимо, возникла пауза. В этот краткий миг тишины поверх шума ветра, раскачивавшего вывеску заправки, Джош услышал в отдалении хор мертвецов, стонавших и хрипевших в унисон. Раздавалось характерное слабое дрожание мертвых голосовых связок, подобное звучанию сломанного органа. Из-за этого звука крошечные волоски на его шее встали дыбом.
– Их становится все больше, да? – спросила Лилли, прислушавшись к далекому хору.
– Как знать, – пожал плечами Джош.
Боб потянулся к карману своего испещренного пятнами пуховика. Он достал фляжку, большим пальцем откинул пробку и сделал целебный глоток.
– Думаете, они нас чуют? – спросил он.
Джош подошел к грязному окну и выглянул в ночь.
– Сдается мне, вся эта возня в лагере Бингэма уже несколько недель притягивала их отовсюду.
– Насколько мы далеко от лагеря? Как думаешь?
– Напрямик не больше мили, пожалуй.
Джош смотрел поверх верхушек стоявших в отдалении сосен; беспокойный океан их сучьев был плотным, как черное кружево. Небо прояснилось, и в вышине сияла россыпь ледяных звезд.
На фоне созвездий вверх клочьями поднимался древесный дым из палаточного городка.
– Я тут подумал кое о чем… – Джош повернулся и взглянул на своих компаньонов. – Тут, конечно, не отель «Ритц», но, если мы раздобудем провизии, найдем еще патронов для пушек… нам, может, лучше будет остаться здесь на некоторое время.
Это предложение на мгновение повисло в безмолвии кассового зала, пока остальные обдумывали его.
На следующее утро, после долгой бессонной ночи, проведенной на холодном бетонном полу мастерской, в течение которой они укрывались лишь потрепанными одеялами и сменяли друг друга в карауле, все собрались вместе, чтобы составить план. За чашкой быстрорастворимого кофе, приготовленного на походной плитке Боба, Джош убеждал остальных, что пока разумнее всего было остаться на заправке. Лилли могла подлечиться, к тому же у них была возможность при необходимости воровать провизию из оставшегося неподалеку лагеря.
Никто не стал возражать. К тому моменту Боб обнаружил заначку виски под прилавком магазина наживок, а Меган и Скотт либо курили травку, либо часами «с пользой проводили время» в задней комнате магазина. В первый день они усердно работали, стараясь обезопасить место. Джош решил не запускать генератор в помещении, боясь, что они могут отравиться газом, но опасался и заводить его на улице, считая, что там он привлечет нежелательное внимание. На складе он обнаружил печку, а за одним из мусорных баков на улице – несколько досок.
Во вторую ночь на заправке «Топливо и наживка Форт-ноя», раскочегарив печку на полную, они смогли поддерживать приемлемую температуру в мастерской. На складе Меган и Скотт шумно не давали друг другу замерзнуть под несколькими одеялами. Боб выпил достаточно, чтобы не обращать внимания на холод, но его, похоже, раздражали приглушенные звуки любви, доносившиеся из задней комнаты. В конце концов он так напился, что едва мог пошевелиться. Словно укладывая ребенка спать, Лилли помогла ему устроиться на ночь. Она даже спела ему колыбельную – «The Circle Game» Джони Митчелл, а затем подоткнула заплесневелое одеяло у его жилистой, испещренной морщинами шеи. Как ни странно, она чувствовала себя в ответе за Боба Стуки, хотя вообще-то это он должен был ухаживать за ней.
За следующие несколько дней они укрепили окна и двери и помылись в огромных оцинкованных чанах в задней части мастерской. Установился своеобразный распорядок. Боб подготавливал свой пикап к зиме, снимая запчасти с побитых машин, стоявших в округе, а Джош руководил регулярными вылазками к дальним границам палаточного городка в миле к западу от них. Прямо под носом у жителей лагеря Джош со Скоттом умудрялись воровать дрова и свежую воду, утащили несколько отбракованных палаток, немного консервированных овощей, коробку патронов для дробовика и ящик «Стерно». Джош заметил, что цивилизованный уклад жизни лагеря трещал по швам. Слышалось все больше и больше споров. Некоторые мужчины дрались друг с другом и пили без удержу. Стресс брал свое.
Под покровом ночи Джош всегда оставался настороже, следя за спокойствием заправки «Топливо и наживка Форт-ноя». Они все сидели внутри, как можно тише, зажигали минимум свечей и светильников и вскакивали при каждом резком звуке, который производили усилившиеся ветра.
Лилли Коул начала задумываться, какая из угроз была страшнее: толпы зомби, ее компаньоны-люди или приближавшаяся зима. Ночи становились длиннее, холод продолжал свое наступление. Он рисовал морозные узоры на окнах и пронизывал суставы. Хотя никто не говорил об этом, холод был безмолвной угрозой, которая могла убить их гораздо проще и легче, чем любая атака мертвецов.