Дорога вечности
Шрифт:
— Райан, он понял, что знания его предка ценны, и полагаю, многое бы мог рассказать.
— Если все так, почему он не обратился ни к кому? Почему не…
— Потому что его предка гнобили, он подвергался гонениям и как итог его сгноили в тюрьме!
— Подожди, что значит в тюрьме? Насколько мне известно…
Я посмотрел прямо на дракона, который явно что-то скрывал.
— Валруа.
— Что?
— Тем, кто подписал ему приговор был Элнор Валруа.
Я потрясенно замер.
— Райан, тебе придется вернуться в то время,
Дракон был прав. Сейчас у меня действительно нет иного выхода, кроме как погрузиться во воспоминания, заставив свой разум балансировать на грани. Потому что время, когда я изображал Айна, без лукавства, было для меня самым тяжелым и сумасшедшим.
— Райан, записывай все, что покажется тебе странным, интересным или непонятным. Вместе мы обязательно найдем ответ. — Дракон заботливо подтолкнул писчие принадлежности. — Записывай или проговаривай вслух, я все запомню.
— Ты поможешь мне?
Я поморщился. Возвращаться к тому состоянию не хотелось, помимо памяти Айна, на меня обрушатся образы жертвоприношений и гнусные мысли жрецов и жриц, их зов и кровожадные планы, а самое страшное — вернется непреодолимое желание и страсть к Хейли.
— Мог бы и не спрашивать.
Хейли Сизери
Сегодня третий день, как я не видела Райана и Кошу.
После моей откровенности и данного обещания, они ушли, оставив меня на попечение матушки. И как бы мне ни хотелось провести с ними больше времени, у нас его не было.
Так странно, но я не сгорала от стыда за свои поцелуи до рассвета, а ухмылки друзей не доставляли мне дискомфорта. Я знала, что их шутки не несли в себе зла и язвительности. Они просто подтрунивали над влюбленной девушкой, с сильно опухшими от поцелуев губами. Откровенно говоря, я бы тоже посмеивалась будь на их месте.
Мы просто не могли оторваться друг от друга. И если бы не контроль и выдержка Райана, могли преступить черту.
Но какие могут быть границы для тех, кто буквально сгорает от желания прикоснуться к тому, кого считает смыслом своей жизни, если не жизнью?
— Хейли, вставай!
Я лишь вздохнула, подчиняясь зову Софи.
Перерыв закончился, и я должна вернуться к своим клинкам.
Мне тяжело давались упражнения с ними, родовой артефакт подчинялся неохотно, словно все еще сомневался в своем решении.
А может, это просто я желала легкого пути и наставника, который сумел бы мне пояснить, как правильно обращаться со своенравным оружием.
Но как бы там ни было, а требование Райана мы выполняли неукоснительно.
Вся команда была задействована в тренировках ближнего и дальнего боя.
В эти моменты я остро завидовала оборотням. Как красиво они сражались! И вместе с тем, каким мягким и чутким был Асакуро
Дела у Пенелопы и Ривэна тоже были вполне сносными. Хотя девушка никогда ранее не занималась нападением, в учебный план их курса входила оборона и лечение, но никак не атака.
Однако после того, как нас застигли врасплох жрецы, подруга проявила интерес к атакующим заклинаниям и упражнениям. В конце концов, песчаный берег превратился не в место отдыха, а в полигон.
Впрочем, никто из нас не возражал. Мы должны уметь постоять за себя, и как команда, и по отдельности!
За всем этим круговоротом из потных, усталых тел, криков и атакующих заклинаний, рваного дыхания от изнеможения, я не забывала о главном — блуждающих стихиях.
В моей голове зрел план, который я была намерена осуществить именно сегодня. Когда уснут остальные, чтобы временно избежать ненужных вопросов. Я не уверена, что у меня все получится, хотя надежда теплится в душе.
Слушали же меня стихии, отвечали же по-своему. Вдруг и сейчас все выйдет?
Я едва дождалась, пока ребята заснут. Они, конечно, уставшие и заснули мгновенно, но возбуждение, охватившее меня, растягивало время, и казалось, что минуты текут вечность.
— Куда ты? — Софи не спала, сидела у костра. А при моем приближении поднялась. — Тебе нужен отдых.
— И вам, матушка, — я улыбнулась, зная, что она не станет препятствовать или мешать. — К морю, я должна кое-что проверить.
— Хейли…
— Пожалуйста, — я улыбнулась и обняла добрую женщину.
— Только недолго, ты должна поспать. — Вздохнула она и отстранилась, возвращаясь на свое место.
— Конечно.
Итак, лучшим вариантом был бы лес, где я не окажусь на виду, но, откровенно говоря, сейчас уже было все равно. Даже если матушка сочтет меня сумасшедшей, разговаривающей с воздухом.
Я должна найти способ общения с силой хранителя, а может и самим хранителем, наполняющим меня своей магией.
Он же нашел способ!
Я заставила себя успокоиться, вдохнуть аромат моря, ощутить на губах соленый привкус и наконец обратилась внутрь себя.
Каждый из нас хоть раз, но играл в игру «да или нет», «холодно или жарко». Мне предстояло нечто похожее. Только имелась одна существенная проблема — в эти дни стихии никак себя не проявляли. То ли это предвестник будущей беды, то ли я эмоционально выжата и больше бурно ни на что не реагирую.
— Поговорите со мной, подскажите, — прошептала, глядя на морскую гладь. — Пусть, если вы понимаете меня, я…
А что, собственно, я должна почувствовать или увидеть?
Я перебирала в уме все случаи, когда стихии выходили из-под контроля: если я злюсь или раздражена, вырывается огонь, если радуюсь — земля; если счастлива, поют все стихии. Как я должна ограничить каждую, если они гармонируют друг с другом?
— Пусть, если ты, хранитель мира, меня слышишь, стихии ответят мне. Хоть как-нибудь.