Дорога войны
Шрифт:
Интерлюдия «Ведьма»
– Просыпайся, малыш.
Его разбудил поцелуй, резкий и безжалостный. Вларика не целовала, а скорее кусала, впивалась в него, забавлялась не только с телом, но и с душой, забирая молодость и силу. Айзек ненавидел ведьму и её требовательные ласки, но пока ещё рано искать спасительные лазейки – Савьо нужно время. Пёс провёл рукой по рыжим волосам Вларики и заставил себя ответить на поцелуй.
– Достаточно на сегодня. – Она отстранилась. – Не хочу, чтобы ты едва ковылял по дому, как в прошлый
Ведьма пробежалась пальцами по животу Пса и сладко улыбнулась, Айзек лишь вздохнул в ответ. Кеана и Саламандр были тысячу раз правы, предостерегая от Вларики, обещая беду и разрушенную дружбу. Во что превратилась его жизнь!
Зато Савьо жив – об этом Пёс неустанно напоминал себе, когда становилось совсем уж тяжело. Савьо жив, здоров и в безопасности. Это помогало мириться с нежеланными ласками, бороться с попытками Вларики навязать свою волю, – что было ничем не лучше проведённого у Дьюхаза времени. Да это и было, по сути, рабство. Пёс терял контроль над собой, всё чаще он бездумно выполнял прихоти Вларики и лишь потом спохватывался и начинал сознавать, что сделал. В прошлый раз Айзек выследил и избил оскорбившего ведьму торговца, пару раз он уже был на грани убийства, а кражам и обманам не было числа. Что станется, когда ведьма начнёт контролировать его полностью?
– А как думаешь, – Вларика изящным движением оправила платье, – не избавиться ли нам от одного крючкотворца?
– Почему бы тебе просто не сбежать, как обычно? – холодно поинтересовался Айзек, садясь на кровати.
– Не хочу, мне здесь нравится. Но этот делец слишком усердно копает под меня. Неприятности с губернатором мне совсем ни к чему. Ты, кстати, отправишься на костёр вместе со мной, малыш.
«Я не малыш», – мысленно огрызнулся Айзек.
– С чего ты решила, что я соглашусь? – Пёс прошёлся пятернёй по волосам, пытаясь пригладить их.
– О, ты согласишься, – беззаботно отмахнулась Вларика. – Во-первых, потому что я так приказала. – Она чуть нахмурилась, и беззвучное повеление заставило Айзека подняться с кровати, оказавшись с ней лицом к лицу. Зелёные глаза смотрели насмешливо. – Видишь, как всё просто, когда ты не пытаешься перечить: никакой боли, никаких страданий.
– Для убийства тебе придётся чуть больше постараться.
– Я постараюсь, не сомневайся. – Её рука легла на грудь Айзека. – Ведь есть ещё и во-вторых. – Быстрое движение – и ведьма схватила Пса за горло. – Жизнь Савьо. Пока ты верно служишь мне, с ним всё в порядке. Предашь меня и… – Вларика сжала пальцы второй руки в кулак. – Я вовсе не забыла про твоего друга, просто до поры до времени придерживаю этот козырь.
– Чтоб ты сдохла, – процедил Айзек.
Женщина рассмеялась и провела ногтем по его лицу.
– Люблю твою бессильную злобу.
Вларика приникла к губам Айзека, выпивая бурлившие в нём ненависть и неуступчивость. Насытившись, женщина разжала пальцы и толкнула Пса обратно на кровать.
– Будь готов через полчаса – прогуляемся до рынка, послушаешь сплетни, а там решим, как разобраться с дельцом. – Вларика развернулась и оглядела себя в большое зеркало. На неё смотрела цветущая тридцатилетняя красавица. – Ты полезен, Пёс. Никто из моих любовников не мог соперничать с тобой, их хватало ненадолго. Ты же снова и снова восстанавливаешься, сколько бы я ни забрала. Я никуда тебя не отпущу. Быть навечно моим источником – это ли не лучший удел для предателя? Обещаю, ищейки Мареуна никогда не сумеют выследить тебя здесь.
Айзек зажмурился: прав учитель, спасать других – тяжёлая доля.
Через час, тащась за ведьмой по рынку, Пёс щурился на палящее солнце – нестерпимо болела голова, а по телу растекалась усталость прожитых Вларикой лет. Краем глаза он заметил, как беспризорный мальчишка стащил с прилавка яблоко и бросился прочь. Когда-то Айзек и сам занимался тем же, есть-то хочется. Вот только предавался воспоминаниям он недолго. Незадачливый воришка не заметил Вларики. Мальчишка налетел на ведьму, выбил у той из рук покупки и полетел дальше, спеша поскорее раствориться в толпе. Оставить бы Вларику самостоятельно собирать всё, но боги весть откуда затесавшаяся совесть взяла верх, и Айзек подошёл, чтобы помочь. Зато самой ведьме и дела не было до рассыпавшихся продуктов и трав. Схватив Пса за плечо, она заглянула в его глаза, и разум заволокла пелена внушения.
Дальше Пёс помнил смутно: как Вларика, сверля его взглядом, требовала отыскать негодного мальчишку и задать ему взбучку, как он пытался перечить ей, за что тут же поплатился дикой болью в груди. На сей раз ведьма держала цепко, и Псу было не справиться с внушением – уж слишком много времени он провёл рядом с ней. Неуклюжие попытки закрыться от проникающего в разум колдовства потерпели крах, и Айзек, послушный чужой воле, пошёл выполнять приказ.
Имея за плечами детство бездомного пацанёнка, он отлично знал, где искать воришку. И он нашёл его, беззаботно грызущего яблоко. Увидев Пса, мальчишка пустился наутёк. К несчастью для бродяжки, безлюдные переулки вскоре завели его в тупик – стена кособокого здания с запертой дверью посередине отсекала путь к спасению. Воришка испуганно сжался, умоляя не трогать. Память Пса услужливо подкинула картинки из его собственного детства, когда не ведающие жалости пацаны-попрошайки мечтали вышибить из мелкого мальчишки весь дух – и своё бессильное отчаяние перед ними. Но внушение Вларики было сильнее.
Её голос. Её приказ. Её власть над ним.
Айзек был беспомощной марионеткой, которую кукловод дёргал за ниточки, – и он никак не мог сорваться с этой проклятой привязи. Как во сне он занёс руку для удара, и всё же промедлил мгновение – которое решило всё. Отчаянные крики мальчишки были услышаны: дверь в стене отворилась, и на пороге показался крепкий мужчина с потным лицом и в покрытом грязью и копотью фартуке. За его спиной стоял грохот молотков и жарко полыхало в печи пламя – старое, разваливающееся здание оказалось кузницей…
Увидев окровавленного любовника, Вларика презрительно скривила губы.
– Я ожидала большего, Пёс. Надеялась, что в Ордене тебя хоть чему-то научили.
Она окинула его брезгливым взглядом, и мысленный приказ убираться с глаз долой прожёг сознание. Доползя до кровати, Пёс провалился в полный боли сон. А наутро решил, что с него довольно. Кеана предупреждала, чтобы Айзек не пытался убить Вларику – это невозможно для лишённого Дара, он лишь рассердит и распалит ведьму, но терпеть и дальше сил не было. Он уже готов избить, а возможно, и убить по велению ведьмы – лучше попытаться и жалеть потом, чем не предпринять ничего.
Айзек выждал несколько дней, чтобы оправиться и накопить сил, и припрятал в комнате кинжал. Оружие Вларика не убирала: и ведьма, и её пленник были отлично осведомлены, что убить он её не сможет, так что глупые предосторожности были ни к чему. Но Вларика не учла одного: есть грань, после которой человеку становится всё равно, что станется с ним самим, лишь бы прекратился выматывающий кошмар. И Пёс шагнул за неё.
В тот вечер город был неспокоен. Шастали пьяные, оглашая руганью и проклятиями переулок, вспугивали едва устаканившуюся тишину окрики городовых. Сквозь открытое окно просачивалась прохлада, воздух пах влажной пылью – скоро будет гроза, и не только снаружи дома, но и внутри. Айзек не знал, чем кончится эта ночь для него: свободой, смертью или чем похуже, но отступать не собирался. Оставалось надеяться, что Савьо надёжно укрыт магией Кеаны или своей собственной, ведь у него был целый год, чтобы научиться управляться с Даром. Ну а вырвись Пёс на волю, Вларика захочет отомстить вероломному любовнику и рванёт по его следам, позабыв про угрозы уничтожить Савьо, – на это рассчитывал Айзек.