Дорогами Эфира
Шрифт:
– Да, были. Просто учти, что арэйны Молний тоже к ним присоединятся.
– Послушай, Инира… да что мы так говорим! Где ты? Я к тебе приду, и мы нормально все обсудим.
– Мы уже все обсудили, – сказала я, обрывая связь.
Мы все обсудили. И выяснили тоже все. По крайней мере, я знаю самое главное – Сиазар, как и остальные, не пойдет против Аиссалеи. Он может отправить на смерть всех своих арэйнов, но никогда не рискнет своей жизнью. Каждый из них, все Изначальные слишком ценят собственные жизни. В конце концов, они такие единственные, а вот арэйнов много. Но в этот раз я не такая. И не хочу, чтобы миры погрязли в войне.
Кажется, все сделала. Англира проведала, убедилась, что смерть ему не грозит, а защита по-прежнему стоит. Арэйнов Огня стихией обеспечила – Аррэл придумал неплохой способ, который бесперебойно работает вот уже тысячи лет. Арэйнам Огня тоже придется довольствоваться артефактом, но, думаю, особой разницы они не заметят. Сиазара об арэйнах Молний предупредила. С Ксаем провела самую прекрасную ночь за две мои жизни. Этой ночью я была только самой собой, почти обычной девчонкой. Сейчас, когда воспоминания снова открыты, мне есть с чем сравнивать. Но я все равно не могу вспомнить, когда еще была счастливей, чем прошедшей ночью.
Мне не о чем жалеть. Короткую человеческую жизнь длиной всего в восемнадцать лет я прожила гораздо лучше, чем тысячелетия в роли Изначальной. И мне не страшно идти.
Грустно из-за того, что не могу наведаться во дворец, снова пройтись по огненным коридорам. Но риск слишком велик – там Аиссалея меня обязательно найдет. Грустно, что не могу в последний раз повидать папу, маму и братишку. Но это будет слишком опасно уже для них. Аиссалея не тронет арэйнов Смерти, потому что это против правил. А людей никто не защитит. Кроме меня. Что ж, пора действовать.
У меня есть кое-какие догадки, где Аиссалея может прятать свои творения – будущие тела для темных Изначальных, но нет никакой уверенности, что с тех пор, как я умерла, ничего не изменилось. Нужно действовать наверняка, потому что второй попытки уже не будет.
Я снова погрузилась в ощущения, отправляя Огонь на поиски. Мне поможет недавняя встреча с Темным Огнем.
Вспомнить все ощущения от этой встречи. Вспомнить, каким противоестественным, неправильным чувствовала его. Так не было со Смертью. Так не было даже с Кровью. Это что-то личное и очень яркое. И у меня получилось. После некоторых поисков в Эфферасе я нашла скопление этого неправильного. Значит, мне нужно туда. Вернее, рядом, потому что без защиты наверняка не обошлось.
Портал вновь открывала при помощи Эфира – выдавать себя раньше времени ни в коем случае нельзя. А переместившись, увидела небольшое строение из Эфира, из четырех стен, квадратное, с самой простой крышей. Но его размеров как раз хватит, чтобы поместить тела Темных Изначальных.
Дальше двигалась очень осторожно. К Огню прибегнуть по-прежнему не могла – Аиссалея тут же засечет, едва почувствует его касание. Но у меня имелось тайное оружие – Эфир. И с возвращением воспоминаний оружие стало действительно универсальным. Эфир сам по себе универсален, потому что это стихия-основа. Изначальные могут управлять стихиями лишь силой мысли. Арэйнам нужны заклинания. Их возможности ограничены не только силами, но и знаниями заклинаний. А с меня второе ограничение снято! Благодаря вернувшейся памяти я легко могу вспомнить любое нужное слово. Можно сказать, я овладела языком стихий в совершенстве. Значит, смогу придумать любое необходимое заклинание. Просто раздавать указания Эфиру – и он будет слушаться. Не тот, который уже вплетен в защиту, но ничего не мешает мне призвать новый и подчинить его себе словами заклинания.
Возможности арэйна, даже королевского, не сравнимы с возможностями Изначального. Но выбора у меня нет, а значит, придется сравниться.
Обращаясь к Эфиру, я не разрушала защиту – поняла, что это бесполезно, сил просто не хватит, – но огибала ее, смещала сигнальные и атакующие нити, чтобы пройти незамеченной. И себя на всякий случай окружила именно Эфиром. Потому что при соприкосновении с Огнем мое присутствие будет сразу обнаружено, а при соприкосновении с Эфиром, почти таким же, еще есть шанс, что Аиссалея не заметит, не успеет понять.
Мне нужно только добраться до них. И последний ход будет за Огнем.
Просочившись через защиту, я очутилась в зале. Изнутри он казался просторным и почему-то был круглым, хотя снаружи строение выглядело квадратным. К стене были прикреплены коконы из стихии Эфира, а в переплетениях ярко-синих и сияющих белых нитей виднелись силуэты тел. Полностью открыты были только их лица – невероятно прекрасные и полупрозрачные, потому что до завершения, до обретения плоти им не хватало стихии Смерти.
Я медленно шла вдоль ряда и смотрела на них. Это так странно. Все вокруг сияет синевой. А в коконах – те, кто готовится к жизни. Пока лишь пустые оболочки, но такие прекрасные, наверное, еще красивее светлых Изначальных. Прекрасные до боли, до невозможности. Пустые оболочки. Не знаю, где духи темных стихий, но сейчас их здесь нет – я чувствую, что оболочки пусты. А в пространстве веет чем-то странным, темным и тяжелым, колючим, потому что для создания тел использовался не только Эфир, но и сами темные стихии тоже применялись. И я чувствую их, всем существом ощущаю, что они – разрушение по своей сути. Они – конец наших миров. Неужели этого не чувствует Аиссалея? Не может не чувствовать! Но чего она добивается, неужели собственное творение наскучило ей?
– На что ты надеялась? – спросила Аиссалея, выступая из-под прикрытия Эфира.
Я повернулась к ней. Аиссалея великолепна. Белые, воздушные волосы с радужным отливом развеваются, словно мы стоим на дне океана, а вокруг нас – вода. Нежное, серебристое платье тоже струится, ходит волнами. Светлая кожа излучает сияние. Но Аиссалея не кажется нежной – наоборот, во всем ее облике ощущается жесткая, уверенная сила.
– Ты знала, что я приду?
– Конечно, знала. Ты стала такой… упрямой. – Она скривилась. – Всегда была упрямой, но сейчас твое упрямство переплелось с человеколюбием и стало прямо-таки нестерпимым.
– А ты? Разве ты не любишь людей? Я помню, тебе нравилось твое творение. Ты говорила, что любишь людей, что они получились даже интересней арэйнов.
– Мне нравились люди. Но они скучны и предсказуемы. А еще обречены. Их общество обречено, их магия не способна развиваться. Ты знаешь, я тогда воспользовалась ситуацией и наградила их стихиями. Но стихии не прижились. С каждым поколением стихии в них становилось все меньше и меньше. Люди обречены. Самые бестолковые создания, какие только можно представить.