Дорогами миров
Шрифт:
Когда первый шквал желающих познакомиться с нами спал, мы наконец-то приятно выпили и перекусили.
Усевшись у фонтанов на уютные скамейки, мы с интересом наблюдали за окружающими, пока к нам не подошел тот самый маркиз, который первым стал возмущаться.
— Позвольте представиться маркиз Жозе Корвалью. Приношу вам свои извинения господа офицеры, — произнес он. Я же не знал всех подробностей, которые здесь произошли. Хорошо еще, что наши дамы не в курсе возможного теракта, а то бы визгу сейчас было бы. Он поморщился, видимо, представив себе такую возможность. Если у вас возникнут
Мы потерялись, не зная, что сказать в ответ, но Генрих вежливо улыбнулся и, наклонив голову, в ответном жесте поблагодарил маркиза за представленную возможность. Но тут же предупредил, что мы люди военные и еще не знаем, какую команду нам сегодня вечером отдаст наше начальство.
— Я вас понимаю, — не стал настаивать маркиз. — Если надумаете — у вас есть мои контакты, но прошу заранее предупредить меня о вашем приходе. — Честь имею, — кивнул нам маркиз и отошел по своим делам.
— Не приятный тип, — вынес общее мнение Степаныч, — скользкий какой-то. Не успела наша компания подробно обсудить предложение маркиза, как к нам стали подходить и другие представители местной элиты с подобными приглашениями.
Мы уже привычно улыбались, с благодарностью принимая их поздравления но, не давая точного ответа, ссылаясь на наше начальство. Так продолжалось до тех пор, пока к нашей скамеечке не подошла одна эффектная дама. Одетая в строгое вечернее платье, но с очень глубоким декольте она выглядела лет на 40 по нашим меркам. Поравнявшись с нами, эта благородная мадам бархатным тембром попросила разрешения присесть рядышком. После чего обращаясь к нам, спросила:
— Мальчики, а не угостите ли даму сигареткой?
У нас курил только Степаныч, но он быстро сообразив, достал из кармана своего кителя земную пачку. Вытряхнув из коробки парочку сигарет, он одну предложил даме, а вторую сунул себе в рот. Достав зажигалку, они оба прикурили от нее и с наслаждением сделали первые глубокие затяжки.
— Оригинальный вкус, — поделилась впечатлением дама. — Это земные сигареты?
— Да, подтвердил Степаныч.
— Ой, — всполошилась она, — совсем вылетело из головы. Разрешите представиться — баронесса Мануэла Кинта.
Мы в ответ представились своими именами-отчествами.
Она засмеялась:
— Вижу, что вы еще не привыкли к своим титулам. У нас местная аристократия в первую очередь называет свой титул, затем идет уже имя. Сделав очередную глубокую затяжку, баронесса поздравила нас с наградами.
— Но не это главное, о чем я хотела бы с вами побеседовать, продолжила она. В первую очередь я хотела поблагодарить вас, Станислав э-ээ простите, не запомнила вашего второго имени.
— Викторович, — подсказал ей я, но для вас можно просто — Станислав
— Стас, очень мило, — улыбнулась она. — Тогда можете звать меня просто Мануэла. Так вот огромное спасибо за концерт, который вы нам сегодня показали. Это было феерическое зрелище в нашем застоявшемся болоте. Видите ли, в чем тут дело, — баронесса продолжала периодически затягиваться сигаретой и общаться с нами:
— В нашей музыкальной культуре сложилась определенная патовая ситуация. У нас есть и веселые и лирические произведения. Но никто да вас не показывал новаторского внедрения электронной музыки в свое творчество. Как то это было не принято, всех устраивало живое звучание инструментов.
У нас предпочитали струнные, меховые, и духовые инструменты. А в вашей музыке, помимо нового электронного исполнения присутствует, я бы назвала это словом — агрессия! Да, да! Именно агрессивная напористость земного стиля — это именно то, чего нам давно не хватало.
— Это было нечто! — Баронесса закрыла глаза, вспоминая увиденный концерт. — Я сегодня два раза была в полном экстазе. Во-первых, это вашим исполнителем, а во-вторых — это двумя архитектурными инсталляциями на сегодняшней выставке. Когда среди, казалось бы, царившего хаоса возникают интересные дизайнерские формы. Я даже поразилась, что наши архитекторы смогли предложить нечто новое и неожиданное в строительстве.
Я засмеялся.
— Уважаемая Мануэла, как раз эти инсталляции и не принадлежат рукам ваших зодчих. Это все сделал мой друг — барон Владимир, вот он! — я указал на смущенного Володьку.
— Да вы что?! — баронесса в порыве чувств, прижала руки к своей выдающейся груди и тут же пересела между мной и Бариновым, бросив недокуренную сигарету в рядом стоящую урну.
— Владимир, — с придыханием спросила она, схватив его руку. — Вы оказывается еще и архитектор?
— Был в прошлой, земной жизни, — скромно ответил он.
— Вы знаете, — с напором продолжала атаку баронесса, — я давно хотела перестроить свое имение в каком-то оригинальном стиле и если бы вы смогли мне в этом помочь…
Баронесса с чувством прижала его ладонь к своему декольте.
— А вы Станислав, — Мануэла схватила и мою руку, так же прижала ее к своей груди, — смогли бы устроить подобное представление для моих близких и друзей, я была бы на седьмом небе от счастья!
Мы с Володькой не знали как себя вести. Выдергивать свои руки, было бы проявлением неуважения к баронессе, но в тоже время мы понимали, что благородная мадам — та еще штучка. И дело вряд ли удовлетвориться только "культурными услугами". Как в голове услышал мысль от Багиры:
— Течка у вашей самки. Самца ей очень хочется.
Меня чуть не разобрал истерический смех. Отвернувшись, я стал потирать свой нос, как бы в смущение, а на самом деле ели сдерживал себя, чтобы не расхохотаться.
Разрядил нашу неловкую ситуацию Мигель. Незаметно приблизившись к нашей компании, он легонько откашлялся, обозначив свое присутствие. Баронесса опустила наши руки, а адмирал вежливо поздоровался с ней:
— Баронесса!
— Господин адмирал… Мануэла привстала и, протягивая мне свою визитку, напомнила: