Дорогами Пророчества
Шрифт:
Да только от него, как от совести, не убежать…
Предательски воспользовавшись моим остолбенелым состоянием, подруга чуть меня не сбросила. Прошипев «не смотри, идиотка!» не хуже Верьяновых змеюк, я впечатала Эону в землю.
– Больно же! – полузадушенно пискнула светловолосая.
– А ты не дергайся – и больно не будет! – огрызнулась я.
– З-сдрас-с-ствуй, крас-савис-с-ца, – каждое слово, сказанное Верьяном с протяжным посвистом, точно всплывало из пучин змеиного шипения.
Прижатая к земле Эона, услышав знакомый, хотя и сильно искаженный голос, снова дернулась, и я поняла, что не смогу одновременно держать подругу и уделять должное внимание
Вот любопытно, почему считается, что на территории Великой Империи горгоны (не без дружного, на удивление, содействия Гильдии и Храма) давно вымерли? Если доверять официальным источникам, стряслось это радостное событие еще до второго пришествия. Изучение горгон даже не включено в обязательную программу подготовки Академии, не говоря уже об обучении алоний. Для сестер Ордена святого Конхола на первом месте всегда находится практика, в то время как теория дается в сильно ужатом, можно сказать, адаптированном виде. Это только в залетных Избранных пихают все подряд.
– Меш-ш-шок с-ссюда. – Чудовище, некогда бывшее нашим попутчиком, повелительно указало на место перед собой. – Он мне нуж-ш-шен.
«Зачем ему мешок, стесняюсь спросить?» Ты постесняешься, как же! Впрочем, мне совсем не трудно ответить…
Несвоевременная принудительная смена ипостаси без должной подготовки не насморк, сама не проходит. Например, низшим оборотням достаточно убийства существа с аурой большей, чем у них. Тварям рангом повыше – и условие позаковыристей, хмарным демонам на зависть. Вот как-то на обзорной лекции по оборотням аалона Ренита рассказывала историю Эверского Перевертыша…
Наставнице быстро надоедает мерить шагами класс. Она аккуратно и, можно даже сказать, не без изящества умещает свое большое, объемное тело за преподавательским столом.
– Поживший-то был оборотень, – этот красивый напевный голос хочется слушать и слушать часами, – осторожный: не один год гильдейские сыскари по его следу шли. Кровавому следу, дорогие мои, весьма кровавому. И нашли, разумеется. Рано или поздно всех находят. Да оборотень вывернулся, зверем ушел… Запомните, девочки: перевертыши дуреют, больше суток задержавшись в звериной ипостаси. – Ренита как-то незаметно сбивается с былинного тона на менторский. – Дичают. Поиск жертвы становится неосознанным, но обязательным условием. Оборотень успел три деревни вырезать, пока в Гильдии сообразили, что его интересуют непорочные рыжеволосые девицы, рожденные в полнолуние, и не изладили неподалеку от Эвера ловушку с живой приманкой. Что ты хотела спросить, Тила? Изловили ли? Поймали, разумеется. Рано или поздно всех ловят, дорогие мои. Рано или поздно…
«А нашему что, и мешка довольно?» Как смешно.
В Верьяновом мешке находится либо вышеупомянутое оборачивающее зелье, либо артефакт равнозначной Силы. Скорее всего, последнее – не зря же Верьян постарался первым делом избавиться от вещей. Находясь поблизости, артефакт сдержал бы процесс перекидывания или сделал его более болезненным. Хотя куда уж больше…
Вздрогнув, я посмотрела на горгона, терпеливо дожидавшегося моего ответа. К сожалению, мне было нечем его порадовать.
– Я… – Голос повиновался мне не сразу. – Я потеряла его. То есть он остался там… на дороге.
Его глаза полыхнули злым желтым огнем и сузились.
– Тебя
По-умному предупреждать надо, а не абы как.
Гад. Скользкий. Ползучий. Ядовитый.
«Отвела душу?» Как тут выпустить пар, если в случае с Верьяном ругательства становятся всего лишь констатацией факта?
– Да. – Я с трудом сглотнула.
«Почему бы не вернуться и не поискать?» Не думаю, что это поможет. Артефакт отторгает нынешнюю ипостась Верьяна, вполне вероятно, он настроен на его человеческую сущность.
– З-с-сначит, ж-шерт-тва. – Сказано еле слышно и как-то очень устало. Не вопрос, озвучивание очевидного.
Взгляд наемника потяжелел. Медленно раздавался вширь волос зрачка, расколовший надвое фосфоресцирующую шафрановую радужку. Стремился стать кругом – водоворотом, затягивающим человеческую волю. Горгон шагнул мне навстречу, а пятнистые змейки, извиваясь с тихим шорохом, подались по направлению к Эоне.
– Нет. – Твердо и без надежды на уступку. Стремительно выскользнувшая из ножен Неотразимая предупреждающе рассекла воздух перед сплюснутыми головками. Змеи отпрянули и разгневанно ощерились.
Дурачков на главной площади горгоновскими фокусами зачаровывай, а не алонию, пускай и недоучившуюся!
Нелюдь озадаченно замер, и спустя пару мгновений в его руках запорхали парные кинжалы. Однако движениям до странности не хватало обычной хамоватой уверенности, завершенности.
– Желаеш-ш-шь с-с-сраз-с-ситьс-с-ся? – Верьян как будто находился в состоянии противоестественной для него нерешительности.
Ага. Так жажду, что вот прямо бегу и падаю! В открытой схватке один на один мне с Верьяном и в нормальном состоянии справиться не удавалось, а уж в перекинутом – нечего и мечтать.
Я оптимистка, а не дура. Существенная разница, не так ли?
«В твоем случае эти определения нередко являются синонимами». Зануда.
Где не помог страх, решающую роль сыграл гнев – вся так тщательно сберегаемая эти дни Сила устремилась к точке сосредоточения. Приток энергии и ее концентрация благотворно сказались на зоркости магического зрения: абрисы человеческих аур проступили четче, а их цвета стали насыщеннее и определеннее – без размытых переходов. Материальный мир словно отступил в тень, предоставив ярко освещенную сцену межмирью. Оно – тончайшая прослойка между мирами – еще не грань, но уже их защита. Межмирье невозможно описать, как невозможно рассказать о каждом из миллиона оттенков серого этого удивительного места. Хотя бы немного увеличить мощность, и можно было бы увидеть даже всецветный перламутр межмировой Перемычки. Барьер, который мне не преодолеть. Пока не преодолеть…
Внезапно мое внимание привлекла Неотразимая, сияющая почти нестерпимо зеленым, в то время как все прочие предметы – трава, деревья, небо, солнце… – слилось в невнятную серую массу. То, что оружие у меня непростое, – было понятно сразу, а вот факт наличия у Неотразимой ауры, присущей лишь живым существам, стал для меня открытием.
Вот интересно…
«Может, лучше оставить этот интерес на потом, а вот прямо сейчас разобраться с теряющим терпение горгоном?» Пожалуй.
Покрепче ухватившись за рукоять Неотразимой одной рукой, тем самым освободив левую для пассов, я переступила через уткнувшуюся в землю Эону – неподвижную фигуру в ярко-голубом ореоле ауры. Встав напротив замершего, подобно змее перед броском, Верьяна, я начала медленно раскачиваться из стороны в сторону. Мое низкое, утробное пение рябью пробежалось по серому, вязкому пространству, затухая вдалеке и сигналя знающему о творимой волшбе.