Дорогами света
Шрифт:
– Что же нам делать дальше?
– Не знаю. Это не город, а какая-то тень от него. Конечно, Питер не лучшее место на земле, и я от него не в восторге, но даже здесь бывали солнечные дни. Тот город был полон художниками, артистами, писателями, учеными, музыкантами, архитекторами. Здесь царила неповторимая атмосфера. А сейчас перед нами словно тень или отражение настоящего города.
Внезапно поднялся резкий порывистый ветер. Ощутимо похолодало. Никита и Наташа все еще были на пирсе. На небо стали набегать серые тучи, в воздухе запахло сыростью, по поверхности воды побежали довольно
– Знаешь, мне кажется, что нам лучше спрятаться от непогоды, – сказала Наташа.
– Да, пожалуй. Хотя я и не горю желанием заходить в этот город, войти в него придется. Так, или иначе.
– Куда же мы пойдем?
– Мне нужно было домой, это недалеко отсюда. Пойдем!
Они прошли в конец пирса и перешли наискосок площадь Морской Славы, оставив по правую руку вокзал, а по левую выставочный комплекс. Никита был рад, что оказался здесь не один. Этот город пугал его. С одной стороны, сомневаться что это Питер не приходилось. Прежде Никита сотни раз ходил по этим местам. Здесь все было как раньше, за исключением того, что на горизонте за их спинами не было кольцевой дороги и вантового моста, по которому Никита уезжал из города несколько лет назад. Но это было скорее положительной деталью. В Питере, каким его помнил Никита, ничто не портило вид на залив с набережной Морского вокзала.
С другой стороны они до сих пор не встретили ни одного человека. Здания вокруг были темны и обесточены, машины стояли брошенными вдоль дорог, а сумеречное освещение создавало иллюзию, что из любого темного угла может надвигаться опасность. Как будто кто-то следил за ними из темных окон. От этого становилось не по себе. Никита и не ждал нападения. Он давно уяснил, что самым страшным зверем в темноте являешься ты сам, а все остальное сказки и выдумки. Он был готов дать отпор любой опасности, но сама обстановка вокруг была довольно нервной. А еще было очень тихо. Непривычно тихо для такого большого города.
После площади свернули в парк и прошли его наискосок. Затем очутились на Среднегаванском проспекте, прошли почти до конца свернули налево – на улицу Шевченко. Дорога заняла около пятнадцати минут. За это время они успели основательно замерзнуть. Сырой порывистый ветер словно вдавливал капли дождя в их сосредоточенные лица. Холод, казалось, пробирал, до костей. Шли молча и довольно быстро. Лишь один раз Наташа стросила:
– Еще долго?
На что Никита ответил:
– Почти пришли.
Повернув на Шевченко они ускорились, Никита взял Наташу за руку. Ветер стал настолько сильным, что почти сбивал с ног и возможности глазеть по сторонам или говорить уже не осталось. Нормально идти можно было лишь опустив взгляд себе под ноги. Пройдя вдоль нескольких домов они свернули во двор. Затем повернули направо и направились к дальнему подъезду желтого пятиэтажного дома.
Дверь в парадное была открыта. Они зашли внутрь быстро и без размышлений. Чтобы не ждало внутри, оно не могло быть страшнее дождя и ветра бушеваших снаружи.
Внутри было темно. Окна в парадном подъезде дома 1905 года постройки давно заложили, ради пристройки лифтовой шахты. Лишь одно небольшое окно осталось на последнем этаже. Туда и предстояло подняться. Впереди было пять пролетов темноты. Отступать было некуда.
Было слышно, как дышит Наташа, как бушует ветер на улице и капли дождя дубасят в жестяной козырек. А еще их шаги, когда Никита нащупал перила и начал подниматься домой, увлекая за собой Наташу. Он все еще держал ее за руку.
Шли медленно. Никита знал свой подъезд и хорошо ориентировался в темноте, но про Наташу нельзя было так сказать. Девушка боялась отпускать руку Никиты. Перила были от нее с другой стороны и взяться за них нормально Наташа не могла. В результате девушка практически повесилась на Никите, вцепившись в него двумя руками. Они двигались очень медленно. Один раз Наташа почти упала, чуть не утянув за собой Никиту.
Мелькнула шальная мысль – постучать или позвонить в чью-нибудь дверь. Но Никита быстро от нее отказался. Он и раньше не особо общался с соседями, а кто мог открыть на стук сейчас думать не хотелось.
Поднялись. Дверь его квартиры оказалась закрыта. Ключей не было. В тусклом свете, проникающем в подъезд от единственного небольшого окна, виднелись две фигуры, сидящие на лестнице в тишине.
– Прости, что втянул тебя в это.
– Не извиняйся. Какая разница, сидеть здесь или в глухом лесу у огня? Вдвоем даже лучше. Если честно, меня пугает этот мир.
– А тебе удалось что-нибудь про себя вспомнить?
– Нет.
– Вот и я как будто начинаю забывать.
Дождь барабанил в небольшое оконце, ветер громыхал жестью на крыше, до которой оставался один пролет. Двое сидели на лестнице возле закрытой двери и не знали, что делать дальше. Никита колотил в свои двери до тех пор, пока не стало окончательно ясно: никто не откроет и не придет на эти звуки. Наташа сидела на ступеньках и молча смотрела на капли дождя, которые становились более редкими, а затем и вовсе перестали падать на стекло. Ветер высушил маленькое окно. Время текло.
– Знаешь, – сказал немного запыхавшийся Никита, садясь с нею рядом, – Мне кажется, что здесь делать нечего. Ключа у меня нет, там тоже никого нет. Это совершенно точно. Если бы там кто-то был, я бы услышал из-за двери хоть что-нибудь. А значит и оставаться здесь нет никаких причин. Можно идти дальше. Вот только куда и зачем?
– Ты можешь показать мне город. А если повезет, мы что-нибудь найдем или кого-нибудь встретим.
– Согласен. Тогда пойдем? Тем более, что дождь и ветер перестали?
Все в той же кромешной темноте они спустились вниз и вышли на улицу, дошли до угла и повернули на Шевченко. В этот раз Наташа уже не держала Никиту за руку, а держалась за перила сама. Перед тем как выйти из двора Никита остановился и некоторое время пристально вглядывался в свои окна, чернеющие в сумерках также, как и любые другие окна в городе.
Двинулись в сторону набережных. Шли проулками и дворами, направляясь к Большому проспекту. Никита шел на автопилоте и думал. Наташа молча шла рядом. Получается, что они застряли в этом непонятном мире абсолютно без понимания, куда двигаться дальше. Во дворе справа промелькнула рыжая тень. Стоп! Что?