Дорогая Эмили
Шрифт:
Подождите. Что? Нож?
— Нож? — спрашиваю я недоверчиво. — У него не было ножа. Он кусал меня. — Когда я говорю это вслух, мой желудок сжимается от таких действий Тодда. Мне кажется, меня сейчас стошнит.
— Да, Карли, следы на твоей шее и груди действительно следы укусов. Но рана на животе определенно была нанесена ножом со средним лезвием.
— Дерьмо, — это все, что я могу сказать. Жгучая боль простреливает бок и кишечник. Я сильно глотаю, когда чувствую, что желчь начинает подниматься.
— Мы провели и внутреннее обследование.
Я смотрю на нее, а слезы продолжают течь по моим щекам. Больше не могу это слушать.
— Он не изнасиловал меня снова?
— Нет.
Я не знаю, почему это важно, потому что он уже причинил мне столько вреда. Но мне почти стало легче. У него не было возможности изнасиловать меня снова, и это все, что, кажется, имеет значение.
— Карли, мы можем кому-нибудь еще позвонить? Полиция связалась с твоими родителями, и они находятся на пути сюда.
О Боже! Мои родители. Что я собираюсь им сказать? Как собираюсь объяснить, что со мной случилось? Дважды?
— Нет. Все нормально. Что случилось с Тоддом? — мне нужно это знать.
— Твой друг избил его довольно сильно. Он бил его, даже не соображая, что делает. Мистер Митчелл должен прийти в сознание, и когда это случится, он окажется прикованным наручниками к больничной койке и с полицейским за дверью. Господин Финнеган уже дал подробное заявление как кампусу, так и местной полиции. Это должно быть открытое или закрытое дело, Карли. Им просто нужно твое заявление.
— Ладно. Я расскажу им все. — И я сделаю это. Планирую. Мне нужно оставить это позади.
Кайл заглядывает в палату.
— Можно мне вернуться обратно?
Доктор встает, чтобы уйти, она мягко касается моей руки и говорит.
— Карли, ты выжила. Тебе очень повезло. Приложите усилия и посадите его на долгое время.
Она выходит из комнаты, а Кайл снова подходит ко мне.
— Кайл, я не знаю, что сказать.
Он берет меня за руку и сжимает.
— Ничего. Ничего не говори. Просто поправляйся. Пожалуйста. — Его глаза стеклянные, когда он умоляет меня, затем опускает голову.
Я крепко держу его за руку и говорю.
— Обещаю.
Я слышу шум в коридоре, когда Бэкка, Кэлли и Мэнни врываются в комнату.
Звучит коллективный вздох, и они встают по разные стороны моей кровати. Никто из них не толкает Кайла с дороги, и они не удивляются, что он держит меня за руку.
— Гребаный мудак, — холодно заявляет Мэнни, когда берет мою свободную руку в свою. Он смотрит вверх и устанавливает зрительный контакт с Кайлом. — Пожалуйста, скажи мне, что ты поимел его так, что он никогда не сможет сделать это с кем-либо снова!?
— Да, он недееспособен. Если бы я видел нож, который он использовал на Карли, то я бы
— Карли, полиция повсюду! Видимо, они ждут, когда Тодд придет в сознание, чтобы арестовать его и наказать по всей строгости закона! — восклицает Бэкка.
— Как ты, дорогая? — тихо спрашивает Кэлли.
— О, ты знаешь, мне намного лучше, — заявляю я и смотрю на Кэлли. — Все кончено.
Она кивает и сжимает мою лодыжку.
Слышу, как громко подходят обе мои сестры, и я вижу, как родители входят в комнату.
Моя семья здесь. Все они.
Мои родители, сестры и брат.
Кэлли, Бэкка и Мэнни.
И Кайл. Вся моя семья.
Я закрываю глаза и снова пытаюсь почувствовать себя в безопасности.
Глава 23
Табита
Филадельфия, Пенсильвания
Прошлое
19 лет
Я чувствую тепло и мягкое прикосновение к лодыжке. Медленно просыпаюсь и понимаю, что нахожусь в задней комнате бара наедине с Алексом. Я открываю глаза и вижу, что он сидит у моих ног. Смотрит на меня, и на его лице столько боли.
За последние несколько лет у меня было около дюжины панических атак. Сегодняшняя была ужасно тяжелой. Хоть я часто была близка к обмороку, но никогда еще не теряла сознание.
Стыдясь происходящего, я сажусь, и Алекс быстро вскакивает на ноги.
— Вау, Табита. Оставайся на месте. Ты потеряла сознание, нужно вставать медленно.
— Я в порядке, Алекс, — быстро сажусь, но сразу чувствую головокружение. — Ну, может быть, не совсем так. — Я прислоняюсь к спинке дивана и кладу голову на подушку.
— Бл*дь, — срывается стон.
— Что это было, Алекс? — я спрашиваю и касаюсь губ, когда вспоминаю его сокрушительный поцелуй. Поцелуй, который я почувствовала всем телом. Поцелуй, по которому я теперь скучаю. Какого черта?
Алекс вздыхает, делает глубокий вдох и смотрит на меня.
— Я думаю, что это мы налетели друг на друга и вспыхнули в огне, — говорит он, мягко качая головой.
— О, — говорю я. Чувствую, как слезы текут из моих глаз, и если моргну, то они будут стекать по моим щекам. Глубоко вдыхаю, пытаясь предотвратить это.
— Мне не стоило этого делать, целовать тебя. Ты явно запаниковала и пыталась сбежать. Мне так жаль, Табс.
Он отводит от меня взгляд и проводит рукой по подлокотнику дивана. Его пальцы едва касаются ткани, они выглядят так, как будто «ходят». Интересно, создает ли он саундтрек к этому моменту, когда его пальцы продолжают путешествовать вверх и вниз.