Дорогая жизнь
Шрифт:
Видимо, я схожу с ума. А как иначе?
Господи.
Я смотрю на свои сообщения, останавливаясь над именем Холлин.
Холлин: Просто сохраняй спокойствие. Независимо от того, что она скажет, пытаясь
вывести из себя.
Сохраняй спокойствие, держи себя в руках, не угрожай, говори по существу. Я делаю это ради Джун и Алекс. Я делаю это ради Хоуп.
Закрыв машину, я иду по тротуару к захудалому жилому комплексу, в котором живет Ребекка. Она переехала с того времени, как я был с ней. Видимо, с ней что-то
Я прохожу вдоль дверей и поднимаюсь на террасу. Это похоже на переделанный старый мотель, с маленькими квартирами, как из фильма ужасов. Какого черта она здесь живет?
Взглянув на листок с записанным адресом, я замечаю номер квартиры — 2F. Цифры на двери едва заметны, но присмотревшись, я чувствую напряжение. Мое сердце начинает сильно биться, а ладони потеют.
Понимая, что мне нужно просто с этим покончить, я два раза стучу в дверь и жду, пока она ответит. Переминаясь с одной ноги на другую, пытаюсь держать себя в руках, так что у меня нет времени думать о том, что я делаю.
А что я на самом деле делаю? Некоторые люди могут сказать, что я договариваюсь, а не выпрашиваю. Если придется, я встану на колени.
Звук открывающихся замков заполняет ночную тишину, и из едва раскрытой двери появляется голова Ребекки. Когда она видит меня, ее глаза на мгновение расширяются, и озадаченно спрашивает:
— Джейс, что ты тут делаешь?
— Можем поговорить?
Она оглядывается назад в свою квартиру.
— Сейчас не лучшее время. Пусть твои адвокаты свяжутся со мной.
Я останавливаю ее, положив руку на дверь, когда она пытается закрыть ее.
— Я не уйду, пока мы не поговорим, — говорю я твердо.
— Ну, похоже, у тебя будет долгая ночь, потому что сейчас не самое подходящее время, — говорит она сквозь зубы.
— Это хорошее время для меня, так что-либо открывай, либо выходи на улицу. Я не очень терпеливый человек, когда дело доходит до тебя. Поэтому перестань трахать мой мозг, Ребекка.
Слишком сложно сохранять спокойствие.
Она оглядывается на свою квартиру и шепчет:
— Джейс, сейчас не получится.
Пытаясь заглянуть в ее квартиру, я спрашиваю:
— Что, черт возьми, ты там такого скрываешь?
— Ничего. Иди домой. Пусть твои адвокаты позвонят мне.
— Я не…
— Бекка, давай проверим печенье. Думаю, они готовы, хотя я не уверен, — говорит глубокий голос, из-за чего Ребекка закрывает глаза.
Я знаю этот голос.
— Ребекка?
— Нет, — она качает головой и пытается снова закрыть дверь. — Просто уходи, Джейс.
Ни за что. Я больше не буду это терпеть. Я открываю дверь и вхожу в квартиру. Итан, мой товарищ по команде и мой лучший друг выходит в гостиную, надевая фартук, гребаный фартук, держа поднос с печеньем. Что за херня.
— Джейс, — он смотрит на Ребекку, которая опустила глаза, а затем снова на меня.
— Какого хрена ты тут делаешь? — спрашиваю, приближаясь к нему.
—
Ярость, гнев, злость проходит через мои вены. Не потому, что Ребекка с другим мужчиной. Мне на это похрен. Мой лучший друг, человек, которого я считаю братом. Человек, который знает о попытке Ребекки вернуть Хоуп. Тот, кто был со мной, пока я плакал, черт возьми, над возможной потерей Алекс и Джун. Этот человек стоит передо мной в гостиной Ребекки. И, судя по всему, это не первый его визит. Ублюдок.
— Итан! — теперь я кричу. — Какого хрена ты тут делаешь?
Он ставит поднос на квадратный стол и бросает кухонные рукавицы.
— Слушай, я собирался рассказать тебе об этом.
— Рассказать что? — я бросаюсь к нему, но Ребекка снова останавливает меня. — Что ты, нахер, собирался сказать мне?
Должен отдать ему должное, он не отступает, а делает шаг вперед, готовый к разговору. Он спокоен. Спокойствие. Бл*дь. Я — полная противоположность. Воплощение ярости, с желанием пробить чью-нибудь голову. Предпочтительно его.
— Мы встречаемся, — спокойно говорит он. Господи, на нем гребаный фартук поверх поло, а волосы в беспорядке. Долбаный придурок. Кто этот человек, и что он сделал с моим лучшим другом?
— Вы встречаетесь. Как долго? — спрашиваю с трудом.
— Месяц, — отвечает Ребекка.
Я хватаюсь за волосы.
— Ты был с ней месяц и ничего мне не сказал? Особенно, когда она вернулась ко мне и попросила Хоуп? — я хожу по комнате, пытаясь понять происходящее.
Как мой лучший друг мог так поступить? Как он мог сидеть со мной на диване и наблюдать мои мучения, спорить по поводу моей ситуации и даже советовать, при этом трахаясь с матерью моего ребенка. Да, это нарушение кодекса братанов. Какую херню он заливал своей слабой попыткой поддержать меня?
Джейс, это огромная жертва из всех, которую может совершить человек. Ты должен дать себе время исцелиться. Мудак.
Я не понимаю. Я нихера не понимаю.
— Это все хрень, — я кричу, хватаясь за один из стульев в столовой и бросаю его к стене, не переживая о последствиях.
— Мужик, давай сядем и поговорим.
Моя ярость переключается на Итана. Держа дистанцию, я указываю на него:
— Пошел ты на хер со своим разговором. Ты мертв для меня.
Поворачиваясь к Ребекке, я говорю:
— Откажись от просьбы вернуть Хоуп. Потому что, если ты этого не сделаешь, клянусь своей гребаной жизнью, я сделаю остаток твоих дней кошмаром. Можешь процитировать меня.
Молча, я выхожу из ее полуразрушенной квартиры, проходя мимо старых дверей, и спускаюсь по металлическим ступеням в сторону парковки. Черта с два, моя дочь не будет жить в этой дыре. Порывшись в кармане, достаю телефон. Мне нужна она.
— Джейс.
— Холлин, — выдыхаю я. — Собери вещи и отправляйся в аэропорт. Там будет билет для тебя.