Дороги, которые мы не выбираем
Шрифт:
– Ты обнаружил там сушу?
– спросил Тограм.
– Посмотри верхнее полушарие, сразу под ледовой шапкой, - посоветовал Рансиск.
– Эти коричневые и зеленые пятна не похожи на воду. Если тут и есть подходящая планета, так это та, что ты видишь перед собой.
Пока не вернулся Ольгрен, они по очереди рассматривали планету, пытаясь составить о ней какое-то представление.
– Ну как?
– поинтересовался Тограм, хотя бодро навостренные уши помощника и так говорили о том, что ответ - положительный.
–
– расплылся в улыбке Ольгрен.
Рансиск и Тограм, не сговариваясь, хлопнули его по спине, будто он и был причиной добрый вестей.
Улыбка капитана была даже шире, чем у Ольгрена. Значит, планета станет легкой добычей, что его - кадрового военного - устраивало больше всего. Если местное население не знакомо с гипердрайвом, значит, в системе нет разумной жизни, а если и есть - не беда, аборигены наверняка не изобрели еще ни пороха, ни летательных аппаратов, ни - тем более - космического оружия.
Тограм радостно потирал руки.
Бак Эрцог устал, что, впрочем, неудивительно после четырех месяцев в космосе (и впереди еще полтора). Земля за кормой «Арес III» казалась яркой звездочкой, а Луну вообще трудно было заметить. Впереди вырастал Марс.
– Твоя очередь качаться, Бак, - позвал его Арт Снайдер. Из пяти членов экипажа он был самым дисциплинированным.
– Иду, Панчо.
– Эрцог, вздохнув, взгромоздился на велотренажер и начал крутить педали - сначала вполсилы, потом вовсю. Упражнения помогали сохранить в костях кальций, что особо важно в условиях невесомости. Кроме того, они помогали убить время.
Мелисса Отт слушала сводку новостей с Земли.
– Ночью умер Фернандо Валенсуэла, - сообщила она.
– Кто?
– Снайдер явно не относился к числу бейсбольных болельщиков.
Эрцог, напротив, бейсболом увлекался, к тому же он был родом из Калифорнии.
– Я видел его раз на матче ветеранов, и я помню, как отец и дед говорили о нем, - сказал он.
– Сколько лет ему было, Мел?
– Семьдесят девять.
– Он всегда был тяжеловат, - печально произнес Эрцог.
– Господи Иисусе!
Эрцог вздрогнул. Таких возбужденных возгласов он не слышал с момента старта. Мелисса уставилась на экран радара.
– Фредди!
– возопила она.
Фредерика Линтдстрем, спец по бортовой электронике, вынырнула из душевой. Она бросилась к пульту управления, оставляя за собой шлейф висящих в невесомости водяных брызг. Фредди не накинула на себя даже полотенца, но это ее не смущало - условности на борту «Арес III» давно исчезли сами собой.
Вопль Мелиссы заставил даже Клода Джоннарда высунуть голову из маленькой биолаборатории, где он проводил почти все время.
– Что-то случилось?
– спросил он.
– Радар полетел к черту, - обрадовала его Мелисса.
– Как это «к черту»?
– недовольно буркнул Джон-нард. Он принадлежал к тому малопривлекательному типу людей, у которых все и всегда разложено по полочкам, и которые убеждены, что остальные должны во всем походить на них.
– На экране сто - сто пятьдесят объектов, которых там никак быть не может, - ответила Фредерика (у которой это заболевание было выражено в более мягкой форме).
– От них до нас около двух миллионов километров.
– Минуту назад их там не было, - заявила Мелисса.
– Я отвернулась, а потом они уже были на экране.
Пока Фредерика колдовала с экраном и компьютером, Эрцог не слезал с велотренажера, чувствуя себя самым бесполезным членом коллектива: что толку от геолога в миллионах километров от ближайших скал? Он даже не попадет в исторические хроники. Ну кто помнит имена членов третьей по счету экспедиции?
Фредерика закончила проверку.
– Я не нашла неполадок, - сказала она, злясь не то на себя, не то на оборудование.
– Пожалуй, лучше связаться с Землей, Фредди, - сказал Арт Снайдер.
– Если мне предстоит сажать эту колымагу, я предпочел бы, чтобы радар не выдавал ложную информацию.
Мелисса уже держала в руках микрофон:
– Хьюстон, говорит «Арес III». У нас возникла проблема…
Даже радиолучу, распространяющемуся со скоростью света, требуется некоторое время. Минута шла за минутой, и когда динамик ожил, все подскочили.
– «Арес III», говорит Хьюстон. Леди и джентльмены, я не знаю, как вам это лучше сказать, только мы их тоже видим.
Земля продолжала говорить, но ее уже никто не слушал. Эрцог почувствовал, как первобытный рефлекс ставит его волосы дыбом. Его переполнил ужас. Он никогда не думал, что ему доведется стать свидетелем первого контакта.
– Вызови их, Мел, - сказал он.
– Право, не знаю, Бак, - колебалась она.
– Может, с этим лучше справится Хьюстон?
– К черту Хьюстон, - он и сам удивился собственной резкости.
– Пока эти чертовы бюрократы разберутся, что к чему, мы уже будем садиться на Марс. Мы на месте, нам виднее. Или ты хочешь упустить величайший исторический момент?
Мелисса переводила взгляд с одного члена экипажа на другого. То, что она увидела, должно быть, удовлетворило ее, так как она настроила рацию и заговорила:
– Космический корабль «Арест III» вызывает неизвестные корабли. Добро пожаловать - от всего человечества, - она на минуту выключила передатчик.
– Сколько у нас тут языков?
Обращение повторили по-русски, по-китайски, по-японски, по-французски, по-немецки, по-испански и даже на латыни («Кто знает, когда они прилетали к нам раньше», - сказала Фредерика в ответ на недоуменный взгляд Снайдера).