Дороги Мертвых
Шрифт:
— А! Вот теперь я понял.
— И?
— Я пошлю за леди моей женой, Графиней Уайткрест, и она, я уверен, урегулирует все детали к вашему полному удовлетворению.
Кааврен, всегда верный своему слову, послал за Даро, и она, на этот раз чувствуя себя вполне здоровой, быстро пришла на террасу, где Кааврен поцеловал ей руку и представил ее так, как представляют далеких родственников, то есть рассказал ей о различных уровнях родства их всех троих, после чего объяснил миссию Тевны. Как только Даро выслушала все это, ее лицо стало серьезным и даже печальным,
— Поверьте мне, Графиня, — сказал Тевна, — я уже вам благодарен, а те, чьи жизни вы можете спасти, будут благодарны вам еще больше. — Он вынул из своей рубашки несколько свитков, перевязанных синей шелковой ленточкой. Потом, попросив и получив перо, чернила, бумагу и песок, развязал ленточку и выбрал несколько из документов, что-то написал на них опытной рукой и представил Даро на подпись.
Некоторое время она изучала эти документы. Тевна прочистил горло и сказал, — Эти бумаги, Графиня, передают мне на следующий месяц кое-что из вашей власти — в частности все то, что касается погребения мертвых. В добавление к этому там говорится, что вы оплатите все издержки, которые потребуются для моей работы, и заплатите мне вознаграждение.
Она кивнула, опять перечитала бумаги и написала на них свое имя, после чего приложила личную и родовую печати, и торжественно вернула их Тевне.
— Итак, — сказала она, — теперь вы можете идти в город и, поскольку эти бумаги дают вам такое право, потребовать тела умерших у их родственников, а потом сжечь их.
— Я буду внимательно осматривать эти тела и определять, есть ли опасность; и только в том случае, когда она действительно есть, я совершу над ними огненное очищение.
— Очень хорошо, — сказала она. — Я понимаю. Это печально, но необходимо.
— Вы абсолютно правы, — сказал Тевна. — Чтобы сохранить жизнь живых, мы используем пламя, которое очистит мертвых.
— И, — сказала Даро, — то, что мы делаем, правильно.
Тевна кивнул и сказал, — Теперь я должен идти и немедленно заняться своей работой.
— Напротив, — сказала Даро. — Я думаю, что вы обязаны остаться.
— Как, вы так думаете?
— Да, я убеждена в этом.
— И тем не менее…
— Что?
— В моей работе даже минута может многое изменить.
— Тогда, возможно, вы можете вернуться этим вечером.
— Я был бы очень рад, Графиня.
— Тогда мы ожидаем вас, чтобы пообедать вместе.
— Большая честь для меня.
С этими словами пирологист ушел.
Тевна немедленно отправился в город, где с радостью обнаружил, что то, в чем он видел вспышку Чумы, было, на самом деле, не больше чем смертью человека, вызванной неумеренным потреблением вина; к этому добавился спор с соседом, о том, кто должен отвечать за некоторые листья, упавшие с дерева на его двор; так что он умер от апоплексического удара, с ярко-красными щеками и носом. Если видение Тевны и было вызвано, более или менее прямо, ведьмой и хорошо знакомым нам Йенди, сам он никогда не узнал об этом. Несколькими
Из этого читатель может заключить, что, на самом деле, Тевна пришел в Адриланку и ушел из нее не выполнив своей задачи — то есть огонь так и не был зажжен. Мы должны сказать, что это правда только в том случае, если читатель делает ошибку, думая о смысле событий в буквальных терминах — практика, возможно подходящая при чтении закона, но всегда подозрительная, когда читаешь историю, и даже глупая, когда читаешь роман. На самом деле он выполнил свою задачу, хотя и совсем по другому, чем, до прибытия в Адриланку, думал выполнить ее.
Повариха приготовила обед на троих, и, в честь такого случая, поджарила трех жирных куриц, которые приготовила с винным соусом и белыми грибами, добавив на гарнир некоторые быстро зажаренные овощи, приправленные луком и некоторыми другими растениями. Короче говоря, это была лучшая еда, которую Тевна ел за несколько последних лет, и он никак не мог остановиться, нахваливая как еду, так и гостеприимство хозяев. Когда, наконец, еда кончилась, все трое перешли в гостиную, где повариха приготовила им сладкие ягоды и апельсиновый ликер.
— Мой дорогой муж, — заметила Даро, — не кажется ли вам, что в комнате немного холодновато?
— Откровенно признаться я ощущаю это, — сказал Кааврен. — Но это меня не удивляет, так как, как вы видите, открытое окно глядит прямо в океан, сейчас довольно поздно и с моря дует весьма прохладный, хотя и приятный ветер, а также доносится освежающий запах, который я так полюбил за эти годы.
— Да, но сегодня у нас гость, и мы не можем разрешить ему замерзнуть.
— Да, это правда, и тем не менее, как вы видите, у нас есть поленья для камина; потребуется буквально несколько мгновений, чтобы зажечь огонь и нам всем будет тепло.
— Тогда давайте начнем — а, нет, подождите. Быть может наш гость хочет, чтобы честь зажечь огонь была предоставлена ему?
Тевна поклонился. — Я был бы очень счастлив, Графиня. На самом деле я должен сказать, что ничто не могло доставить мне большей радости, чем посещение этого замечательного города и то, что мне не надо зажигать никакой огонь, кроме этого.
Разговор во время обеда никаким образом не касался работы Тевны, но теперь, когда пирологист упомянул об этой теме, Кааврен сказал, — Разрешите мне сказать, мой дорогой соплеменник, что мы просто счастливы, узнав, что, по меньшей мере на этот раз, мы избежали вспышки Чумы.
Тевна быстро и умело разжег огонь, и несколько раз дунул на него, чтобы быть уверенным, что он хорошо горит; после чего вернулся в свое кресло, вымыл руки и кивнул Кааврену. — У меня довольно странная профессия, потому что я никогда не бываю более счастлив чем тогда, когда я узнаю, что мне не надо ей заниматься.
— Да, понимаю, — сказала Кааврен. — На самом деле, когда я был Капитаном гвардии Его Величества, я был счастливейшим человеком на свете, когда мне не было нужды что-то делать.