Дороги Нестора Махно
Шрифт:
Я со штабом выехал в г. Орехов, а Махно продолжал воевать. Пополнение 9-го греческого полка, формирование батальонов: Федоровского под командованием Подковы [572] , Пологовского, Ореховского и других, близилось к концу, и Махно этой работе уделял много внимания.
К этому времени анархисты, находящиеся в махновщине, начали ее покидать, уходя в центральные города Украины и России.
Исполняющий обязанности командира бронепоезда им. Руднева, участвовавшего в боях в то время по линии Пологи–Чаплино, Семенов А. Л. писал в своих воспоминаниях:
572
ПОДКОВА
«...Командовал бронепоездом Илья Ротштейн...
Линию фронта — Чаплино, Гуляй-Поле, Синельниково, Лозовая, Пологи до прибытия нашего бронепоезда держали войска, которыми командовал Махно, сражавшийся, как будто, на стороне Советской власти.
В это время деникинские войска под командованием генерала Шкуро усиленно теснили махновские войска в районах Мариуполь, Бердянск, Верхний Токмак, Цареконстантиновка, Волноваха, Пологи.
В Чаплино прибыл наш бронепоезд в мае или июне 1919 г. утром часов в 10. Со стороны Гуляй-Поля были слышны частые орудийные выстрелы, стрельба, ну, в общем, было видно, что там идет бой с деникинскими войсками.
А спустя часа два мы со своим бронепоездом включились в этот бой, который длился почти до ночи.
Деникинский бронепоезд “Иван Калита”особенно рвался в направлении станции Пологи, пытаясь этим помочь своей кавалерии, которая в то время с южной стороны теснила наши войска, которыми командовал тогда Махно.
На следующий день утром, поскольку командир отсутствовал, а я исполнял обязанности, то нам довелось знакомиться с Махно, то есть по существу наша команда с бронепоездом передавалась под его начало.
Махно рассказал, какие сложились обстоятельства на фронте, что деникинцы обладают количественным превосходством и вооружением и что недавно были горячие бои, и что в этих боях иссякли почти все ресурсы и в связи с этим Махно просил снабдить его хотя бы патронами.
Просил Махно немного, хотя бы ящик патронов. Но, сославшись на то, что и на бронепоезде не так уж много патронов, я пообещал дать одну цинковую коробку патронов.
Махно не взял коробки патронов, но и не возобновлял больше разговора об этом.
В дальнейшей беседе мы пришли к тому, что утром следующего дня общими силами ударили по неприятелю... станция Гуляй-Поле была занята в этот день деникинцами.
...Прибывшие в то же утро на бронепоезде тов. Ворошилов и Межлаук выражали огорчение, а тов. Ворошилов сказал: «Напрасно командование в верхах панькается с Махно, надо было давно с ним покончить, еще когда Махно сидел в тюрьме, а теперь он со своей бандой будет вредить Советской власти».
Главным образом сожаление т. Ворошилова сводилось к тому, что Махно удалось увести с собой хороших людей, случайно и по неопытности подпавших под влияние Махно...» [573] .
573
Семенов А. Л. Воспоминания//Гуляйпольский краеведческий музей. 1967. С. 1–3.
Тем временем наш полевой штаб Повстанческой дивизии работал с приемной комиссией 14-й армии.
9 июня Круссер доносил командарм 14 Ворошилову:
«Бригада (бывшая 3-я бригада Заднепровской дивизии. — А. Б.) развернулась в дивизию из трех бригад. Успели завести аппарат. Приходится пока с этим считаться. Общая численность дивизии семь тысяч. (Это вооруженных и принятых на 9/6 1919 г. — А. Б.) Во второй бригаде
574
Гилярова Е. Боец ленинской гвардии. Кишинев, 1968. С, 131 –134.
В тот же день 9 июня 1919 г. Круссер издал приказ, в котором говорилось: «§ 1. Согласно предписанию командарма 14 армии сего числа я вступил в командование участком от Азовского моря до Ново-Успеновки.
§ 2. Все слухи о том, что все махновцы будут преследоваться новым командованием, ни на чем не обоснованы; их распускают те, кто чувствует за собой вину. Все истинные революционеры будут оставлены на своих местах совершенно независимо от того, к какой партии они принадлежат, только бы они шли с нами в ногу за одно дело, освобождение труда от капитала» [575] .
575
Там же. С. 133–134.
Далее в приказе говорилось о разделении линии фронта на три участка, о назначении начальников участков, которым предлагалось немедленно связаться со штабом, расположенным на станции Орехово, и представить возможно более точные сведения о положении на участках.
Сдача участка фронта, войск, техники, вооружения, снабжения, документации, финансов прошли неожиданно просто и быстро, к вечеру 9 июня приемо-передаточный акт был всеми подписан.
Нашей штабной комиссии было приказано оставаться до особых распоряжений при штабе 3-й бригады Круссера.
А ночью с 9 на 10 июня 1919 г. комбриг Круссер погиб.
Газета «Большевик»так описала подробности его гибели:
«Прибывший из Киевского фронта тов. Козлов передает следующие подробности гибели тов. Круссера.
Тов. Круссер принял личное участие в наступлении, которое в час ночи повел советский бронепоезд от станции П. (район станции Пологи. — А. Б.). Пройдя с боем некоторое расстояние, бронепоезд должен был у моста остановиться, так как рельсы оказались развинчинными. Тов. Круссер с несколькими красноармейцами вышел из поезда.
Эта разведка с командиром тов. Круссером впереди попала неожиданно под перекрестный огонь. Пулеметы оказались во ржи. Красноармейцы без потерь отступили к бронепоезду, а командир тов. Круссер попал под первую пулю и умер. Пуля попала ему в плечо и прошла через грудь.
Подошедший со станции П. другой бронепоезд подобрал тело погибшего командира. Врагами он был раздет и ограблен.
Тело тов. Круссера было перевезено в Харьков и там с воинскими почестями похоронено на Скобелевской площади, рядом с могилой тов. Руднева» [576] .
576
Большевик. Орган ЦК КП(б)У. Киев, 1919. 26 июня.