Дороги Рагнара Ворона
Шрифт:
— Я же говорила тебе, — равнодушно, сквозь зевоту, протянула хюльдра. Она протерла глаза и подошла к нему, маняще улыбаясь.
А что-то в этом было, — любить хюльдру, когда рядом с тобой идут викинги, которым, кровь из носу, надо тебя разыскать… Страсть же хюльдры была поистине ненасытна, и Ворон понял, что если он не хочет на этой поляне и торчать все оставшиеся дни, то пора брать себя в руки и продолжать путь. Он резко встал. Дворовый смущенно вылез из сумки и уселся, приводя в порядок шерстку и усы. Ворон развел костер. А хюльдра сидела на плаще, не собираясь одеваться, и была настолько довольной на вид, что ей бы позавидовала любая
— Что, хюльдра, ты не жалеешь, что выбрала меня?
— Я давно тебя выбрала, Ворон. Очень давно. Но ты не был в лесах с позапрошлого года, мы никак не могли встретиться. Идти в твою усадьбу мне не хотелось. Но я знала, что мы встретимся.
— Ты бы оделась, хюльдра, — посмеиваясь, сказал Ворон. — Сейчас поедим и пойдем.
— Я смотрю, что у тебя еды осталось не так и много. Пригнать тебе дичь? — Спросила хюльдра.
— Долго возиться. Я думаю, что мы сегодня найдем какой-нибудь хутор. Мы потеряли много времени.
Они поели в полном молчании, причем Ворону, как он и говорил хюльдре, не было никакого дела до ее лошадиного хвоста, мелькнувшего, пока хюльдра одевала через голову платье. Дворовый же смотрел на хюльдру недоверчиво. Он ничего не говорил, но было видно, что нежить недоволен. Он поел быстрее всех и забрался в сумку. Ворон незаметно ухмыльнулся — дворовый попросту ревновал. Еще бы! То он был попросту незаменим, а теперь он стал не нужен, даже как сторож. Тут кто хочешь надуется…
Хюльдра была бесценным проводником. Она шла самыми непроходимыми чащобами, как казалось Рагнару, но кусты и ветви расступались перед ними. Обернувшись, Ворон увидел, как, тая, исчезают его следы, а ветви и кусты принимают первоначальный вид. Найти их теперь стало невозможно. Ворон поймал себя на том, что снова улыбается. Что-то частенько он стал улыбаться, не пришлось бы плакать. Одному Одину известно, куда именно она его может затащить; если она теперь захочет, то глаза ему отвести попросту плевое дело. Рука его привычно легла на нож: перебросить через нее, если покажется, что все пошло куда-то не туда. Хюльдра обернулась и широко улыбнулась:
— Рагнар, я бы рада оставить тебя у себя, но я не желаю жить с человеком, который сказал, что не хочет никакой жены. Если когда-нибудь ты захочешь меня в жены, только приди в лес и позови меня. Я буду ждать тебя. И оставь нож в покое, викинг. Мы подходим к хутору.
Хюльдра сказала правду. Вскоре между деревьями появились крыши домов.
— Рагнар, я всего лишь женщина, чтобы советовать тебе, но подумай — не разумнее ли будет в хутор пойти только мне? Кто знает, сколько отрядов ищет тебя по Норвегии? В хуторе моей власти нет. Тебе я там помочь не смогу. А если пойду одна я, то мне, самое большее, перепадет шлепок по заду.
Ворон задумался на миг. И кивнул:
— Добро. Хорошо придумано. Возьми, — и полез в кошелек. Хюльдра мягко накрыла его руку ладошкой.
— Не надо, не трать. Оставь до того дня, когда ты оставишь хюльдру. — Она взяла с земли несколько палых листьев, сжала кулак, раскрыла. На ладони лежали серебряные монетки. Она нежно улыбнулась, провела над Рагнаром рукой и пошла в хутор. В тот же миг Дворовый вылез из сумки:
— Ворон, ты совсем дурак?! Ты всегда доверяешься первой попавшейся юбке? Ты с такой прытью надеялся убить короля и стрясти золота с Хрольфа Пешехода? Да я поражен, что ты еще жив! — Дворовый воинственно вспушил усы.
— Ревнуешь, Дворовый, — засмеялся Ворон, не отводя
— Я?! К хвостатой бабе? В лесу она княгиня, а я на дворе хозяин! Ты не понимаешь, о чем я? Я об отвергнутой бабе! Ты не слышал ни разу, что они мстят за такое так, что ни один Гальфдан не придумает? — Дворовый даже зашипел от злости.
— Думал и об этом. Но пока все шло хорошо. Давай подождем, убежать никогда не поздно, — примирительно сказал Рагнар.
— Подождем чего? Отряда Гальфдана с хюльдрой во главе? Ну, как скажешь! — И нежить возмущенно фыркнул.
Они сидели на палой прошлогодней листве и ждали хюльдру. Время шло, тихо переговаривались над ними ветки, ветер приятно холодил кожу. Солнце уже давно взошло и было по-весеннему тепло. Ворон посмотрел в небо. Почти море… Почти. Вот волны, вот пена на волнах, белая-белая… Ворон тяжело вздохнул.
— Рагнар! — негромко произнес Дворовый. Тот тут же пришел в себя:
— Что?
— Вон идет твоя хюльдра. Вроде бы как одна, — Дворовый был чуть ли не зол на это.
Хюльдра появилась не совсем оттуда, откуда они ее ждали. Она шла быстро, почти бежала. В левой руке хюльдра несла большой узелок. По пути она несколько раз обернулась и прибавила шаг.
— Что за… — пробормотал Рагнар и поудобнее взял топор. Копье Одина он решил больше не бросать.
За хюльдрой почти бегом поспевал викинг. Крупный, краснолицый, распаленный желанием и быстрой ходьбой. Хюльдра уже входила в лес, когда он догнал ее. Ворон подобрался и двинулся потихоньку навстречу им. Викинг схватил хюльдру за руку и дернул к себе. Ворон увидел, что хюльдра мягко и робко улыбнулась. Викинг оскалился в ответной ухмылке, обхватил ее стан руками и теснил в лес.
Хюльдра нежно взяла его лицо в ладони. Ворон увидел еще, как викинг обеими руками вцепился ей в запястья, а потом раздался сухой хруст, и викинг, с раздавленной, сплющенной почти в лепешку головой упал в траву. Хюльдра брезгливо обтерла руки о его рубаху и за ногу втащила в лес, подальше от поляны. Потом подобрала свой узелок и побежала к Рагнару.
— Ох, клянусь молнией Перуна! — охнул пораженно Дворовый. Сам Ворон невольно покрутил головой, как бы проверяя, все ли еще она сидит на шее, и негромко хмыкнул. А хюльдра подбежала к Ворону и затараторила:
— Я купила вяленого мяса и сушеной рыбы, и сухарей. Я быстро обернулась? Я все правильно сделала? — распахнув огромные глаза, хюльдра просто вилась перед Рагнаром, как соскучившаяся кошка, даже слегка терлась об него и негромко постанывала.
— А, к Ёрмунганду все это! — взвыла вдруг она, узелок упал на землю, а за ним последовало платье. Дворовый с покорностью судьбе стыдливо нырнул в сумку.
Через некоторое время Рагнар встал, поднял принесенный хюльдрой узелок и засунул его в сумку, предварительно вынув оттуда Дворового. Хюльдра, помедлив несколько мгновений, натянула платье и спросила:
— Скажи, Ворон, а тебе хорошо со мной?
— Хорошо, — сухо ответил Ворон. Такие расспросы надо прекращать сразу, иначе им не будет конца, а ты потом еще окажешься виноватым. Хотя вся твоя вина в том, что ты не родился взрослым мужчиной за миг до встречи с той, что задает вопросы.
— Это хорошо — распевно произнесла хюльдра. Больше она ничего спрашивать не стала. Ворон немного удивился, но напрашиваться на дальнейший разговор не стал, быстро собрался и проговорил: «Пошли». И они пошли. Впереди, как обычно, шла хюльдра, а за ней Рагнар с Дворовым на плече.