Дороги своих любят
Шрифт:
– Эй, Рыжик, неужели ты?! Давай сюда, тут Лу угощает!
Пройдоха махнул спутникам и испарился, клирик даже не успел сцапать его за капюшон плаща. Должно быть, лис присоединился к своим знакомым, которых угощал кутивший по полной неизвестный Лу. Оно и к лучшему - если что, бить будут только его.
Тем временем наемник бесцеремонно подвинул кого-то в сторону, на кого-то прикрикнул, как бы ненароком уперся в чей-то бок своими баснословно дорогими ножнами, выдернул из под чьих-то седалищ в потертых штанах скамью, и освободил достаточно места, чтобы расположиться с наибольшим комфортом.
Парни в центре зала перестали
– Покорми, хозяин!
– бросая беспокойные взгляды в сторону шумных разборок, крикнул файтер в сторону устрашающего вида типа за стойкой. Ему не хватало глаза и двух пальцев, на шее красовалась широкая полоса старого шрама, на запястьях - следы былых кандалов. Интересный дядька, с историей. Пока мечник, клирик и маг ждали разносчицу, боец снова с нахальным удовольствием закинул ноги на стол - это, должно быть, у него в крови, никакой шаровой молнией не вылечить. Но вокруг царил такой беспорядок, что наемник выглядел даже каким-то тихим... Или просто пока трезвым.
Проходивший мимо вояка в закрывающем лицо шлеме презрительно фыркнул, то ли намеренно, то ли все-таки случайно пихнув мечника локтем. Тот среагировал мгновенно: чьей-то пустой, но оттого не менее тяжелой кружкой засветил ему, куда дотянулся. Будь это кто-нибудь из завсегдатаев - случайных людей в таких местах не бывает - наемник бы не обратил внимания на эту мелкую грубость. Но это был как раз человек из тех, которые устроили шумиху, да и шел он явно дружкам на помощь, так что мечник возжелал мстить за оскорбленного товарища. Это ведь легендарная взаимовыручка вольных воинов, как никак.
Незнакомец дернулся и круто обернулся.
– Ты, пьянь, что себе позволяешь?!
Файтер улыбнулся своей хищной улыбкой, мол, смотрите, друзья, сейчас будет весело.
– Повтори, зелень. Давай, мелкота, спроси еще раз, ну же!..
– Я тебе не мелкота, сво... Да как ты смеешь?! Да я!..
– тут же вскинулся незнакомец, хватаясь за рукоять легкого меча. По сторонам от него обозначились его спутники, четверо таких же скрывающих лица воинов.
– Говоришь, как девица, - хихикнул наемник.
– У тебя нет с собой платья?
Рядом кто-то засмеялся, посетители стали оборачиваться. Клирик выругался про себя, удивляясь дурацкой манере: что такое, неужели нигде нельзя просто поесть спокойно, вечно надо лезть дебоширить! Сколько ж можно...
Человек в шлеме пришел в бешенство.
– Выясним, кто здесь девица!
– крикнул он визгливо, делая шаг назад и выхватывая клинок. Держал он его как-то странно, словно обычно привык фехтовать другой рукой или не привык вовсе. Четверка его спутников тоже оставила в покое своего прошлого недруга и вновь положила руки на мечи. Файтер по-свински расхохотался.
Вроде бы, все знали, что устраивать дебош и разносить все вокруг тут не стоит - как никак, свои все. Противников полон мир, нужно же хоть где-то иметь друзей. Побуянить и пошуметь - это одно, а вот рубиться направо и налево - дело совершенно другое. Так что, в случае реальной угрозы,
Наемник переместился на ноги. Секунду назад сидел, закинув пыльные сапоги на стол, а теперь стоял в нескольких шагах от оппонента и заливался оскорбительным смехом. Стоял как-то расслабленно, даже лениво, словно его только что разбудили, а теперь не давали снова отправиться спать. Но было в его позе что-то устрашающее, неуловимо-зловещее, бешеное. От таких обычно даже самые бывалые воины стараются держаться подальше, потому что так выглядит гнев. Только не тот, когда краснеют по самые уши, теряют самообладание и бьют непосильным трудом нажитую посуду, а когда убивают холодно и беспощадно. Незнакомец, как ни странно, этого не заметил - все так же выставлял перед собой меч и кричал что-то обидное.
Наемник его уже не слышал. В руках оказались верные клинки, блеснув в свете ламп. Он прыгнул. С места, не раскачиваясь. Несколько шагов - это ничто. За долю мгновения он был уже около обидчика, занеся мечи для удара.
В это скупое движение файтер вложил всю свою силу. Один меч разрубил шлем, словно яблоко, другой сверкнул и ринулся вниз...
Остатки нарядного шлема не успели упасть на замызганные доски, а в соседний стол вошел, словно в масло, смертоносный клинок и разрубил его напополам. Наемник с громкой руганью дернулся вбок, следуя за своим мечом и едва не выдергивая из сустава плечо. Четверо вооруженных людей вокруг только достают из ножен оружие.
По плечам воина, стоящего перед ним с ошарашенным, ничего не понимающим взглядом, рассыпаются длинные светлые волосы.
– Девушка!
– хрипло выдает боец, поднимая голову.
– Простите меня, миледи! Я не знал, я и подумать не мог!.. Я.. Я...
Секундой позже до многочисленных свидетелей доходит, что произошло. В зале раздался хохот, общий гомон, гвалт. Со звоном возвращают в ножны вытащенные за мгновение клинки, которые смертельным кольцом ощетинились на чужаков. Вокруг смеются, улыбаются. Девушка, видимо, все еще прибывавшая в состоянии глубочайшего потрясения, бросила свой меч на пол и, закрыв лицо руками, приготовилась устроить сцену.
Тем временем боец выдернул из пола меч, убрал вместе с его братом-близнецом в заплечные ножны и вернулся к компании. Теперь он двигался как простой смертный, без этой диковинной боевой расхлябанности.
– Молодец, так ей и надо!
– расслышал наемник в шуме голосов знакомые восторженные интонации. Пройдоха успел за время неравного поединка вернуться к своим спутникам, и теперь беспокойно подпрыгивал на месте, чуть ли не светясь изнутри. Когда он успел облиться пивом? И, главное, откуда пригоршню монет свистнул?! Маг уже пересчитывал их и складывал в ровный столбик.
Улыбался даже монах, вечно мрачный и скупой на эмоции.
– Да ты мастер с девчонками знакомиться. Я вот так не умею...
– Вы что, не увидели?
– трагично сказал он, вглядываясь в смеющиеся лица спутников и опускаясь рядом с ними на лавку.
– Она же дворянка. А на мече - клеймо Таарина.
Маг, вор и клирик мгновенно замолчали, словно лишились дара речи по чьей-то злой воле. Четверть минуты они не произносили не слова. Напряжение нарастало. Наконец лис постучал тонкими пальцами по столу и поднял обвел спутников непонимающим взглядом.