Дороги. Часть первая.
Шрифт:
— Чем, интересно, твой муж занимается? — спросила Ильгет. Иволга пожала плечами.
— Инженер на Кольце... Ты знаешь, он меня не трогает, и я его не трогаю.
— У вас всегда так было? — осторожно спросила Ильгет.
— Не знаю. Нет. Мы ведь вместе работали.
— В ДС?
— Не... на Терре еще. Это было... в общем, еще круче ДС. Только я об этом не могу говорить.
Ильгет покачала головой.
— Ну и ну... я думала, ничего круче ДС не бывает. И секреты такие...
— Секреты — правда, но тут уж извини. А муж мой... да мы по любви поженились, а сейчас. Видишь, и развелись бы, но какой
— Да. Ведь теперь будет полное освобождение, и я смогу его найти.
— Узнать о судьбе нужно, конечно, чтобы не мучиться. Но вот забирать его на Квирин... или прости — может, ты хочешь на Ярну вернуться?
— Не знаю, — сказала Ильгет, — я бы вернулась. Это тоже проблема. Ведь Пита не захочет на Квирин, никогда не хотел, он будет требовать, чтобы мы там жили... да я и сама не против, знаешь, Родина есть Родина, все равно тянет.
— Но? — спросила Иволга.
— Но как же ДС... кому я нужна на Родине, а здесь все-таки... ну понимаешь, я чувствую, что не имею права уйти из ДС. Мне тогда... жить будет стыдно.
— Ага, — кивнула Иволга.
— Вот я и не знаю, как все это совместить. Надеюсь, что Бог подскажет. Молюсь об этом.
— Да уж... ты подожди, как все сложится. Но на твоем месте я вообще не особо стремилась бы к мужу.
— Почему? — удивилась Ильгет.
— Понимаешь, — Иволга тщательно подбирала слова, — у тебя теперь совсем другая жизнь. Ты боец. Ты и вообще очень изменилась. Жить рядом с человеком, который тебя не понимает и не хочет понять... ведь он не захочет, правильно? Он уже отрекся от тебя... Нет, не махай рукой, я знаю, что он спасал свою жизнь. Я не о том — ведь он не был вместе с тобой, понимаешь?
— Но Арнис же только меня завербовал.
— Да я не о том. Пойми, что при нормальных, правильных отношениях сложилось бы так, что вы оба участвовали бы в борьбе.
— Или никто бы из нас не участвовал, — прошептала Ильгет. Она снова почувствовала угрызения совести.
— Понимаешь, Иль, я вот уже несколько лет живу с человеком, которому просто плевать на сагонов, на ДС, на нашу войну. А он знает, что такое сагоны. Хорошо знает. Просто личное удобство ему важнее. Он не хочет. Он не хочет понять меня. В остальном он приличный интеллигентный тип, его не в чем упрекнуть. Я не могу уйти от него, потому что дети его любят. И меня. Из-за детей. Если бы их не было... знаешь, Иль, кому на фиг нужна такая мука? А ведь у тебя будет так же, если ты сейчас его найдешь. Я даже не из-за Арниса, хотя его мне тоже жаль. Просто это не жизнь, и это не нормальные отношения мужа и жены... Это не семья.
Иволга умолкла.
— Кто знает, что нормальные отношения, а что нет. Раз женаты, значит, семья. Может, плохая, но...
— Просто объясни мне, ради чего? — спросила Иволга, — Твои религиозные принципы— так ты сама говорила, вы не венчались. Чего ради? У него была любовница, он тебя предал, и еще раз предаст. Ради него — он найдет себе другую, ты же сама понимаешь.
— Ради нас, понимаешь? Мы обещали друг другу. Не знаю, Иволга, но так положено. Может быть, я не права. Но во что превратится мир, если все будут верными только до тех пор, пока им это нравится? Ведь брак — это вроде... ну знаешь, как вот наш отряд. Представь, если мы будем верны друг другу только пока нам этого хочется.
— Хм... что-то в этом есть, — сказала Иволга, — но по-моему, в наше время брак уже нельзя так рассматривать.
— А по-моему, только так и можно...
Они помолчали.
— Чего-то мороженое не везут.
— Да ладно, посидим, здесь так хорошо...
С эстрады доносилась тихая песня — трио, два мужских голоса и женский.
Она скажет «прости»,
Будут клятвы пусты,
Не узнать нам сейчас,
Что нас ждет за чертой,
За лихой пустотой,
Разделяющей нас.
И быть может, что я
На земле, без тебя
Стану нервной, чужой.
Но твой образ храня,
Будут ждать сыновья
Новой встречи с тобой...
Глава 7. Цена свободы.
Дождь моросил уже вторую неделю.
Казалось, фронт дождя передвигается вместе с пятьсот пятым отрядом ДС. Вроде бы их и перебросили в район Иннельса, но и здесь погода была точно такой же. А ведь уже лето... Это на Квирине разгар весны, а здесь уже лето началось. Слава Богу, не холодно, думала Ильгет, сидя на глинистом мокром дне траншеи. Хотя в бикре-то — какая разница. Дождь только надоел уже. В шлеме ходить неудобно, надвигаешь его, когда уже ливень. А вот эта холодная секущая моросня — и мерзнет лицо, и волосы липнут к щекам, и видимость очень плохая. Ильгет вспомнила свое детское стихотворение.
Как на старом потертом снимке
Здесь за окнами льется дождь.
Вот именно, как на старом снимке... плоском, черно-белом. Собаки смешно так выглядят, странно... хотя сейчас уже привычно — тощие тела, обтянутые камуфляжем, морды в ксиоровых прозрачных держателях. Карлсон и овчарка Данга, Трак разом приподняли головы, Трак глухо гавкнул. Ильгет повернулась, увидела привычный камуфляж и слегка успокоилась. В траншею спрыгнул Данг, тяжелыми шагами подошел к сидящим.
— Привет, девушки!
— Ну что, какие новости? — лениво поинтересовалась Иволга. Она удобно привалилась к выступу стены и даже не пошевелилась.
— Дэцин говорит, может, завтра к утру. Или даже сегодня вечером...
Новость не особенно ошеломила. Наступления ждали уже несколько суток, и все время так — завтра, сегодня...
— Вечером плохо, — сказала Иволга, — может, затянется, в темноте против дэггеров...
— Так их чем хуже видно, тем лучше...
— Это армейцам, — сказала Иволга, — меня, например, их вид совершенно не волнует. А вот воевать в темноте труднее.