Дороги
Шрифт:
— Настоящие звезды, - сказал Арнис задумчиво, - все отдашь, чтобы увидеть Настоящие звезды.
— Через атмосферу они даже по-своему красивее, хотя и не такие крупные. Впрочем, здесь… правда, здесь ощущаешь себя как-то иначе?
Арнис лег на спину, закинув руки за голову, глядя в черное живое небо.
— Вот так бы смотреть всю жизнь…
Ильгет положила руку на его лоб.
— Знаешь, я часто думаю, что все это, что произошло - настолько нереально, неправдоподобно… так в жизни не бывает. Ну понимаешь, вот если описать это в романе - точно скажут, что так в жизни не бывает.
— Так жизнь все-таки и отличается от романов.
— Иногда, - Ильгет помолчала, - иногда я думаю, может, я сплю? И мне все это снится? Может это вообще мне все сагон внушил? А на самом деле я, например, лежу где-нибудь на Ярне…
Арнис привстал, посмотрел на Ильгет с тревогой.
— Иль, ты что? Ты психотренинг забыла? Это же один из стандартных приемов. Если сагон за это уцепится - он же тебя сведет с ума.
— Да нет, я понимаю…
Арнис снова улегся.
— Хотя, если честно, мне самому иногда не верится… Закроешь глаза и думаешь - сон, наверное. Ты рядом… Нет, Иль, с этим бороться надо.
Она наклонилась и поцеловала его в губы.
— Вот видишь, я реальная, я на самом деле… и все вокруг реальное. Мы действительно летим на Артикс. Слушай, это звезды так действуют, пойдем отсюда… Я уже есть хочу, пойдем знаешь куда - в тот маленький ресторанчик у кормы, где мы такую рыбу вкусную ели…
Ильгет проснулась раньше и разглядывала лицо спящего Арниса. Это редко случалось, почему-то он всегда почти раньше нее просыпался. Какие тонкие и прямые у него брови. Тонкие, белесые. Продольные складки на щеках, щеки запали. Только лицо отчего-то напряженное. Арнис вдруг дернул головой, резко, в сторону, Ильгет невольно положила руку ему на лоб. Арнис открыл глаза.
— Иль… - муть в глазах рассеивалась, сменялась нежной улыбкой.
— Тебе снилось что-то плохое, да?
— Да… но это ничего, ты же сама знаешь, и по себе наверное, это у нас часто бывает.
— Главное - понять, что это только сон…
— Да, это только сон. Мы в запределке, Иль?
— По-моему, да, все еще. А тебе что, сагон приснился?
Арнис не ответил, попытался улыбнуться, но получилось у него как-то криво.
— Иль, ты не удивляйся, - сказал он наконец, - ты же знаешь, все мы носим в себе боль. Все мы встречались с сагоном. И о тебе я это знаю… и у меня боль внутри. С этим ничего не сделаешь, все мы люди нездоровые. Ничего, это пройдет. Я просто посмотрю на тебя… дай твою руку, вот так. Подержу твою руку. И все будет хорошо.
— Арнис, - произнесла Ильгет тихо, - я не знаю, может, не надо об этом… Я хотела тебя спросить, давно уже. Если не хочешь, не отвечай. Та девушка твоя, Данка… Тебе очень это больно?
В глазах Арниса появилось страдание. Но он упрямо покачал головой.
— Ничего, Иль.
Здесь слишком много солнца… Оно бьет в глаза, застилает зрение. Она уже умерла, да, конечно же, все кончено, она умерла…
— Милый, - Ильгет смотрела на него с состраданием, - ты никому не говорил об этом, я знаю…
— Я даже психотерапевту… никому. Если честно, я и отцу Маркусу только частично рассказал. Иль… есть вещи, которые нельзя рассказывать.
Он задохнулся.
Ты ведь радуешься тому, что она умерла, ско… ты опять думаешь только о себе, тебе так легче - если она умерла… а она жива…
— Она очень долго умирала, - с трудом выговорил Арнис. В глазах Ильгет появился страх.
— Такой солнечный лес, знаешь, весь залитый солнцем… И это я виноват.
— Арнис, ты не виноват ни в чем, ты же знаешь. Прости меня…
— Простить тебя, Иль? За что?
— Зачем я заговорила об этом?
— Это все правильно, - с трудом произнес Арнис, - это мне сейчас и снилось. Наверное, так будет до конца жизни.
— Арнис, если ты и виноват, Бог ведь простит тебя… милый мой, пойми, мы все виноваты. Разве мало мы видели, как умирают люди, и сами убивали? Но ведь ты же знаешь, что нет другого выхода.
— Иль, она сошла с ума, понимаешь? Она потеряла рассудок. Я видел… Она еще пробовала как-то сопротивляться, а потом - потеряла рассудок. Но она не перестала чувствовать боль, это было еще хуже, как будто маленький ребенок…
— Это сделал твой враг. Наш враг. Ты знаешь… иногда нужно ненавидеть, просто чтобы не сойти с ума.
— И он все время давил на меня при этом, вызывая чувство вины. И потом тоже… Господи, Иль, мне это много лет снится. Я уже привык. Только это стало меньше потом… после тебя. Знаешь, когда с тобой ситуация начала повторяться, я решил, что жить не буду… операцию до конца доведу, а дальше… в принципе, снять броню - и под пули. А получилось, видишь, наоборот - мы тебя вытащили, и я сам смог тебя выходить, и все оказалось хорошо, как раз хорошо, что я выдержал, не бросился тебя спасать… сам бы погиб и тебя бы не спас. И после этого несколько лет… мне почти это не снилось. Ну изредка, в запределке, как вот сейчас. Спасибо, Иль…
— За что?
— Я думал, не надо тебе это рассказывать. Тяжело тебе будет. А так получилось, что вот сейчас рассказал, и… может быть, больше и вспоминать не буду. Данку буду вспоминать, она светлая была девочка, хорошая. Если тебе это не больно…
— Ну что ты, Арнис… какие глупости. У меня-то вообще ужасное прошлое.
— Ненавидеть сагона… это ты правильно сказала, иногда нужно ненавидеть, чтобы с ума не сойти.
— Если хочешь, Арнис, мы как-нибудь с тобой слетаем туда… на ту планету, где все это произошло.
— На Скабиак… да не знаю, Иль.
— Может быть, это нужно, чтобы избавиться от занозы. Понимаешь? Побываем там… и тебе это солнце перестанет сниться.
— Вот сейчас ты говоришь, и знаешь, уже не колет в сердце. Уже спокойно…
— Как хорошо, родной мой. Это пройдет, это должно пройти.
— Даже трудно представить, что это на корабле…
— Да уж… для меня корабль - это что-то маленькое, тесное до безобразия, кругом двигатели, оружие, ландеры, все это напихано, как консервы в банку.