Дороги
Шрифт:
А ей казалось, что ничего хуже не бывает, что ничего хуже человек просто не может перенести…
Бывает.
Последнее, что она видела сквозь невыносимую боль - страшно сияющие слепые светлые глаза. Сияющие во мраке. И сквозь это сияние что-то неудержимо втягивало Ильгет в глубокую, бездонную воронку, и свет слепил и жег… отчаяние оттого, что она могла, могла как-то это предотвратить, но вот теперь уже поздно, и она сама это выбрала…
…Тело пришпилено копьями, копья торчат даже из лица, и не пошевелиться, хотя вокруг - огонь. Огонь, но она не сгорает.
Взрыв прозвучал как оглушительный хлопок - квиринцев защищали шлемы, но все, кто был в окрестностях и выжил - потеряли слух. Анри добрался до фабрики. Вакуумный заряд поднял в небо одновременно все корпуса, взметнулись целые стены, тихо распадаясь на мелкое крошево и снова опустились вниз. В этот миг Арнис проник в здание.
Он сразу выжег коридор перед собой и бросился вперед - маяк пищал неистово, указывая на то, что цель близка… очень близка…
Дверь была заперта, Арнис выбил ее ударом ноги. Раньше, чем стоящий в комнате человек успел повернуть голову, он выстрелил, сработали плечевые бластеры бикра. И уже только после этого сообразил, что враг был не в привычной черной форме. Он медленно валился на пол с развороченной, дымящейся грудью. Арнис сделал шаг вперед, напряженно осматриваясь - других сингов в помещении не было. Убитый упал, и только тогда Арнис увидел его глаза. Открытые глаза. Колени Арниса подкосились, сердце остановилось на мгновение.
Он убил сагона.
Все получилось.
Но нет времени, Арнис бросился к лежащему на столе… страшному. И тут сердце остановилось второй раз.
Она все еще жива…
Самым ужасным было то, что Ильгет смотрела на него. Что из этого черного, вспухшего, блестящего от крови на него смотрели - вполне осмысленно - живые щелочки глаз, полных боли и ужаса. И прямо под глазами торчали длинные металлические иглы - Господи, в кость, что ли, он их вогнал? Арнис осторожно стал вынимать иглы, толчком выплеснулась темная кровь… По всему телу иглы. Из горла Ильгет вырвался хриплый стон.
— Иль, уже все, - тихо сказал Арнис,- все кончилось. Все хорошо.
Вот, вроде бы, все иголки. Опомнившись, Арнис включил связь, одновременно вытаскивая аптечку, доставая прозрачный мешочек зена-тора, выискивая нетронутое место на коже Ильгет - нашлось на внутренней стороне голени, устанавливая зена-тор с раствором реанимационных телец.
— Я третий.Сагон убит. Забирайте тело. Я эвакуирую Ильгет Эйтлин, она… жива…
Глаза Ильгет закатились, она снова потеряла сознание. Арнис пощупал пульс на шее, сердце еще работало, слабо, взахлеб. Донесу, подумал он. Поднял девочку на руки. Ничего.
— Арнис, слышно? Я первый. Иди к нижнему выходу. К нижнему выходу. Там ландер. Как понял?
— Вас понял, первый, - Арнис толкнул дверь ногой. В конце коридора показался смутный силуэт - маскировочный бикр.
— Арнис, это я… не стреляй… быстро к выходу, я прикрою.
Иволга скачками понеслась рядом с ним, с ужасом взглядывая на распухшее сине-черное лицо Ильгет.
Из ландера выскочила Мира. И в ее глазах мелькнул ужас.
— Давай сюда. Быстро.
Задние сиденья были уложены, образовав удобную выемку.
— Через пятнадцать минут я буду на орбите. Зена-тор стоит? Она доживет…
— Быстро, - попросил Арнис. Он стиснул зубы - челюсти почему-то мелко дрожали.
Мира вскочила в пилотское кресло.
— Арнис, иди работай! Мы все сделаем.
Гравиносилки быстро и плавно двигались по узкому коридору орбитального корабля. Врач шел рядом, положил руку на плечо умирающей лонгинки.
Она тихо хрипела - или дыхание так вырывалось… Бог ты мой, она в сознании.
— Сейчас, - пробормотал Керк по-лонгински, - сейчас, милая, подожди.
В медотсек. Скорее уложить на стол. Все аппараты включить, полная готовность.
— Сейчас, моя хорошая… слышишь меня?
Губы шевельнулись. Да.
— Больно тебе? Сейчас, родная, сейчас все будет хорошо.
Ввести анализаторы… эффекторы. Пожалуй, анестезию отдельно. Теперь контроль - он подключил сканер.
Посмотрел на лицо лонгинки.
— Сейчас, родная… сейчас все пройдет. Лучше стало?
— Да, - прошептала она, - я спать хочу. Можно?
— Да, конечно, спи, маленькая. Спи.
Глаза закрылись. Только боль утихла - и сразу заснула. Как давно уже она терпит? Сколько она не спала?
Ильгет открыла глаза. Боли не было. Совсем.
Рядом с ней сидел Арнис. Она его помнила. И еще врач, его лицо она видела последним. И еще - Иволга. Теперь Ильгет вспомнила - Иволга. Подруга. И еще двое незнакомых, совершенно незнакомых. И все они смотрели на нее.
— Иль, - дрогнувший чей-то голос.
— Арнис, - прошептала она. Голосовые связки давно сорваны.
— Не болит?
— Нет, - Ильгет подумала, почему они все так смотрят на нее. И сообразила,- Арнис, я умру?
— Нет, нет, - пальцы Арниса коснулись ее руки, - ты будешь жить. Мы летим на Квирин, ты слышишь? Мы вытащим тебя. Ты будешь жить.
— Все, - говорит Керк на линкосе, Ильгет не понимает его, - посмотрели? Она жива и в своем уме. Теперь выметайтесь отсюда. И ты, Арнис, выметайся, пожалуйста. Ложись спать, я не собираюсь еще и тебя лечить, мне некогда. Останется Иволга, будет мне ассистировать.
Все куда-то исчезают. Остаются только Керк и Иволга. Они не смотрят на Ильгет, переговариваются на своем языке, непонятно, что-то там делают. С ее руками.
… Иволга наклеивает что-то на лицо Ильгет. Очень осторожно. Но Ильгет не чувствует боли. Глаза Иволги полны жалости и любви.
— Иль, не больно? Хорошо? Может, ты пить хочешь?
— Да.
У ее губ оказывается носик поилки. Как хорошо. Ильгет медленно пьет. Очень приятная жидкость, кисловатая.
— Поспи, Иль. Тебе лучше поспать.