Дороги
Шрифт:
— Да мне тоже показалось, что достаточно, - негромко сказала Ильгет.
— Видишь, в тот момент ты ни о чем, кроме боли, давно уже не думала. О чем бы сагон ни заговорил, тебя бы это не взволновало. Только одно было важно - боль или ее отсутствие. На этом он и сыграл. А сейчас, когда ты здорова, он выбрал бы другую тактику. Я не говорю, что тот или иной метод тяжелее. Просто они очень хорошо нас чувствуют и понимают, читают мысли, и… - Дэцин умолк. Лицо его вдруг исказилось, - словом, помни, что они всегда неправы. А разберешься потом. Вроде, все ясно?
— Да.
— Ильгет. Если у тебя есть какие-нибудь вопросы… военные, о сагонах, общего плана - задай сейчас. Потом не будет времени.
Ильгет подумала.
— У меня есть вопрос. Но он… совсем отвлеченный. Можно?
— Конечно, можно.
— Извини, Дэцин, но… на Ярне никогда не появились бы сагоны, если бы Ярна достигла уровня развития Квирина. Ведь они сыграли на обычном стремлении людей к материальному благополучию. Пообещали это благополучие и процветание… Почему этими космическими консультантами не стали вы? Почему вы не пришли к нам раньше?
Дэцин глубоко вздохнул.
— Вопрос века, Ильгет… Ну во-первых, это иллюзия - насчет защищенности технически развитых миров. Мы трижды отлавливали сагонов на мирах Федерации, пока их не было только на Квирине. Потом, например, захваченный и разрушенный ими Лодер был на нашем уровне развития, хотя в Федерацию не входил. Технический уровень в этом смысле абсолютно не имеет значения.
— Почему же сагонов нет на Квирине? Даже в форме ЭИС?
— Ну предполагается… что на Квирине создана особая атмосфера… в смысле, общее информационное поле… оно такое, что сагоны в нем существовать просто не могут. Им не за что зацепиться. Нет таких пороков общественных, за которые можно было бы зацепиться. В общем, если сказать короче, Ильгет - дьявол их разберет, почему так. Ну а другой вопрос, даже не связанный с сагонами - почему Квирин не помогает всем… Сейчас объясню. На то есть две причины. Первая - Этический свод. Ты же знаешь…
— Ни одна цивилизация не имеет права вмешиваться в дела другой цивилизации с какими бы то ни было целями, отрицательными или благими…
— Вот-вот, причем любая помощь - гуманитарная, бескорыстная, и миссионерство тоже - тоже является вмешательством.
— Но ведь как раз миссионеры работают везде… и потом, например, спасатели… если катастрофа - они же работают на любой планете?
— Да, Ильгет, верно. Есть поправка Дона, которой пользуются спасатели. Ну и есть множество общественных организаций, на которые этот пункт просто не распространяется. Например, Церковь. Государство и Этический свод не могут указывать Церкви… Но поправка Дона - там речь как раз о кратковременных вмешательствах, именно помощь при катастрофах и тому подобное. А вот изменять жизнь другой цивилизации… вмешиваться в ход развития… Это допустимо лишь тогда, когда законное правительство данного мира просит помощи. Такие заявки о помощи удовлетворяются после рассмотрения в Координационном совете Квирина. Но случаются такие просьбы просто на удивление не часто.
— Но почему?
– спросила Ильгет, - я не понимаю…
— Что почему? Почему существует закон невмешательства? Видишь ли, одно время… относительно мирное, когда сагоны нас еще так не доставали - на Квирине существовало течение прогрессоров. Причем по большей части это было христианское течение. Да, наша религия прозелитична по сути. Прогрессоры считали, что мы должны подтягивать миры до нашего уровня, и…
— Да нет, это я читала. Не в этом дело, - перебила Ильгет, - я не понимаю, почему просят помощи редко. Ну ладно какие-нибудь дикари, на том же Скабиаке или Визаре, которые не знают вообще, что существуют иные цивилизации… Или на Терре. Но на многих мирах существование Федерации - не секрет. Например, у нас.
Почему не попросить и не получить бесплатно нанотехнологии, гравитационные технологии…
— Думаю, ответить на это не проще, чем ответить, почему люди грешны. Почему люди не доверяют друг другу в принципе. Почему сложно поверить в бескорыстие квиринской помощи… - Дэцин вздохнул, - хотя она не так уж бескорыстна, мы же понимаем, что делясь этими ресурсами - а они ведь безграничны - мы приобретаем союзников. В общем… так вот получается, что не все хотят быть нашими друзьями, даже если эта дружба ко многому не обязывает. И навязывать… Знаешь, Ильгет, но боюсь, что навязывание своей дружбы, любви, своего общества - в этом есть что-то сагонское.
— Ясно, а вторая причина? Ты говорил о двух.
— Вторая - ну просто ограниченность наших возможностей. Предположим, взявшись за переговоры с правительством Ярны, проявив инициативу с нашей стороны, мы бы вполне могли убедить Ярну принять нашу помощь и так далее. Сейчас - нет. Уже во время инвазии такие попытки делались, и Лонгин нашу помощь отверг. А до инвазии - могли бы. Прогрессорство бывает и вполне мирное, и такое, которое можно и под Этическим сводом делать. Но… видишь ли, у нас ограничены человеческие ресурсы. На прогрессорство их требуется много. Примерно каждые три года мы подтягиваем один мир до приличного уровня. Сколько у нас населенных миров-то?
— 283 известно… - ответила Ильгет.
— Вот именно, не считая собственно сагонов - почти три сотни человеческих миров, ну без колоний поменьше. Учитывая, что в нашем мирном прогрессорстве бывают большие перерывы, у нас случаются войны и проблемные ситуации, например, как 30 лет назад Глостийский конфликт - за сотню лет мы от силы десяток миров подтянем… А раньше и того не было. Пожалуй, сагоны где-то и способствуют прогрессу - вот после освобождения Ярны мы будем вынуждены восстановить ее на новом уровне. Правда из-за естественного недостатка человеческого ресурса придется подождать, например, Стании, которая сейчас попросила помощи, а недостаток этой помощи грозит на Стании мировой войной…
Ильгет вздохнула.
— Такое ощущение, что Галактика - бездонная дыра.
— Так и есть, Ильгет, - подтвердил командир, - именно так оно и есть. А нам сейчас предстоит эту дыру увеличить - знаешь, прежде чем лечить рану, следует ее очистить от грязных и зараженных тканей, и при этом до эпохи нанотехнологий обязательно повреждались и ткани здоровые… ну а в области межчеловеческих отношений ничего подобного нанотехнологиям не появилось… и не появится, надо думать. А война - это, как ни крути, вопрос межчеловеческих отношений. Ладно, Ильгет, ты иди отдохни пока - иначе я тебя замучаю своими стариковскими рассуждениями.
От нечего делать Ильгет начала писать на корабле новый роман. И, как это бывает, к прибытию на Ярну он был почти готов. То есть готов был сам костяк, основа, самое яркое и интересное, то, что собственно, составляет книгу и вызывает интерес - не отглажены и не прилизаны детали, Ильгет лишь начала заниматься этим.
Получалось все очень быстро, не хотелось спать, не хотелось подолгу сидеть с друзьями, тренировками Ильгет внаглую манкировала. На четвертый день она рассказала о романе Арнису, потом Иволге, они выразили желание почитать, и - раньше такого у нее не было - стали читать сразу же свеженькие, только что испеченные куски, быстро высказывая замечания. Но эти замечания - как некогда критика Деллига - Ильгет не смущали. Она знала, что друзья воспринимают роман всерьез, и что им это интересно, а исправить детали - всегда хорошо.