Дорогие коллеги. Как любимая работа портит нам жизнь
Шрифт:
Книга Бетти Фридан «Загадка женственности» («Feminine Mystique») была опубликована в 1963 году и сразу стала бестселлером. Фридан подробно описала «проблему, у которой нет названия» – положение женщин, запертых дома и вынужденных выполнять домашнюю работу. Ее книга спровоцировала феминистское восстание. Однако Фридан, судя по всему, больше беспокоилась об образованных женщинах, обреченных всю жизнь выполнять домашние обязанности, которые были ниже их достоинства и больше подходили для «недалеких девочек». Для образованных женщин работа должна была стать формой освобождения [98] .
98
Palmer P. Domesticity and Dirt. P. 64, 156; Ehrenreich B. Maid to Order // Global Woman: Nannies, Maids and Sex Workers in the New Economy / ed. B. Ehrenreich, A. R. Hochschild. New York: Metropolitan, 2004, loc. 1560, Kindle.
Однако работа вне дома – способная, по мнению Фридан, решить проблему утомительных домашних обязанностей – сделала многих женщин несчастными. Если
99
Weeks K. “Hours for What We Will”: Work, Family, and the Movement for Shorter Hours // Feminist Studies. 2009. 35. no. 1. P. 101–127; Federici S. Revolution at Point Zero. P. 42–44, 56; Weeks K. The Problem with Work. P. 65.
Новый миф о любви к работе подкреплялся идеей о том, что женщины, покидая дом и устраиваясь на работу, расширяют свои права и возможности. Старая история о том, что работа по дому и в особенности материнство сами по себе приносят женщинам удовлетворение, продолжала жить, но параллельно формировался новый миф – об освобождении через работу. Конфликт между этими нарративами привел к конфликтам между женщинами, по-разному воспринимавшими ситуацию.
В ходе дискуссий по вопросу об абортах и так называемой реформе социального обеспечения линии раскола прошли по границам классов. Тема абортов – сыгравшая важную роль в период охоты на ведьм, а потом ушедшая на второй план, – приобрела в 1960–1970-е годы огромное политическое значение. Борясьс навязанным им положением домохозяек, женщины добивались права самостоятельно решать, становиться им матерями или нет. Писательница-феминистка и активистка Шуламит Файрстоун в книге «Диалектика пола» («The Dialectic of Sex») писала о том, что уничтожение «половых классов» означает «захват контроля над воспроизводством: не только полное восстановление прав собственности женщин над их телами, но также и (временный) захват ими контроля над человеческой способностью к воспроизведению потомства» [100] .
100
Firestone S. The Dialectic of Sex. London: Women’s Press, 1979. Первая глава книги доступна на сайте Marxists Internet Archive. URL: www.marxists.org/subject/women/authors/firestone-shulamith/dialectic-sex.htm.
Но и до публикации книги Файрстоун, которая произвела эффект разорвавшейся бомбы, женщины доказывали, что им необходимо установить контроль над репродуктивной сферой, чтобы иметь возможность самостоятельно распоряжаться своей жизнью. Как пишет социолог Кристин Люкер, аборты были «символическим стержнем», вокруг которого формировались представления о роли женщин и женской работе. На одной стороне были те, кто утверждал, что женщины – это в первую очередь не потенциальные матери, а личности, способные самостоятельно жить и принимать решения. Их оппонентами были женщины и мужчины, считавшие, что предназначение женщины – быть домашней хозяйкой. Некоторые сторонники (и особенно сторонницы) этой идеи опасались, что право на аборт не только изменит гендерные роли, но и лишит женщину ее высокого статуса, связанного с материнством. Однако лед уже тронулся, и вскоре недолговечной идиллии семей из рабочего класса пришел конец – но вовсе не из-за права на аборт, а по причине изменений в мировой экономике [101] .
101
Davis A. Y. Women, Race and Class. P. 205; Luker K. Abortion and the Politics of Motherhood. Berkeley: University of California Press, 1985. P. 8, 118.
На этом фоне Верховным судом США в 1973 году было принято эпохальное решение по делу «Роу против Уэйда» [102] , ставшее последней каплей для многих консервативно настроенных женщин и мужчин. После этого процесса сформировалась группа активисток, которая выступила против абортов – в основном в нее входили женщины из нуклеарных семей, посвящавшие все свое время домашнему труду. Они опасались, что американский суд подорвал не только ценность эмбриона, но и ценность женщины как таковой, поэтому развернули активную общественную кампанию. Возможности этих женщин на рынке труда были ограничены, зато их работа по дому – где они хранили «нежность, нравственность, заботу, эмоциональность и самопожертвование» – высоко ценилась хотя бы на словах. «Мне кажется, что сейчас мы находимся на пьедестале, так зачем нам опускаться до равенства с мужчинами?» – спрашивала одна из активисток. Как пишет Люкер, эти женщины боялись, что материнство перестанет быть священным призванием и превратится всего лишь в очередную работу [103] .
102
По итогам разбирательства по делу «Роу против Уэйда» Верховный суд США постановил, что женщина имеет право прервать беременность по своему усмотрению до того момента, пока плод не станет жизнеспособным (не
103
Ibid. P. 138, 145, 163, 202, 205, 206.
Феминистки вздрагивали, когда консерваторы приписывали им намерение разрушить семью, – они-то настаивали на том, что просто хотят дать людям возможность выбора. Однако дестабилизация репродуктивной роли, в результате которой материнство стало для женщин необязательным, а развод перестал восприниматься как нечто недопустимое, действительно оказалась серьезным вызовом для института семьи. Файрстоун и другие радикалки считали, что это к лучшему, но умеренные феминистки в основном стремились к тому, чтобы дать женщинам возможность и строить карьеру, и иметь семью. Вероятно, именно по этой причине они не поддержали активисток движения за право на социальное обеспечение, бросивших вызов традиционным гендерным ролям. Как пишет историк Премилла Надасен, представительницы этого движения уделяли основное внимание «трудовой этике, критике веры в рыночную экономику, состраданию к людям в трудной жизненной ситуации, различным моделям материнства, сексуальной морали и репродуктивным правам» [104] .
104
Federici S. Revolution at Point Zero. P. 43; Nadasen P. Welfare Warriors: The Welfare Rights Movement in the United States. London: Routledge, 2004. P. 204.
Движение за право на социальное обеспечение представляло собой относительно небольшую группу женщин, которые не могли похвастаться высоким социальным статусом. Тем не менее благодаря коллективным действиям им все же удалось добиться определенных успехов. Они отвергали семейную и трудовую этику, добиваясь права воспитывать детей так, как они считают нужным. Кроме того, они бросили вызов традиции «законов о бедных», положенной в основу Программы помощи семьям с детьми-иждивенцами (AFDC), или «велфера» (welfare), как его обычно называют в США [105] .
105
Ibid. P. 228, 395, 431, 441.
Национальная организация за право на социальное обеспечение (NWRO) была основана в 1966 году и представляла собой орган, координирующий работу местных групп, часть которых к тому моменту существовала уже несколько лет. Эти группы придерживались тактики прямого действия: часто их участники занимали офисы службы социального обеспечения и призывали к прекращению дискриминации. Еще они создали политическую организацию и пытались юридическим путем оспорить методы контроля, использовавшиеся в рамках Программы оказания помощи семьям с детьми-иждивенцами (AFDC). Несмотря на то что среди получателей пособий по этой программе никогда не преобладали чернокожие женщины, именно они возглавили движение за право на социальное обеспечение. Присутствие чернокожих в списках на получение пособия вызывало возмущение политиков – зачастую тех же самых, которые доказывали, что белые женщины должны сидеть дома и заниматься детьми. Как пишет Надасен, организаторы движения за право на социальное обеспечение «вырабатывали свою политическую программу исходя из материалистического понимания этнических, классовых, гендерных и половых иерархий, неразрывно связанных между собой в повседневной жизни человека» [106] .
106
Ibid. P. 242, 249, 276, 300, 385.
Чернокожих женщин на протяжении долгого времени принуждали к труду – сначала как рабынь, а потом как работниц на низкооплачиваемых позициях. Паника вокруг социального обеспечения выявила противоречие между двумя установками. Считалось, что женщина должна сидеть дома с детьми, но если чернокожая женщина решала посвятить себя домашним делам, то ее обвиняли в том, что она отлынивает от работы. Отказывая чернокожим – и, соответственно, всем остальным – женщинам в праве на социальное обеспечение, государство вынуждало их соглашаться на любую, даже самую низкооплачиваемую работу. Социологи Фрэнсис Фокс Пивен и Ричард Кловард называют это еще одним способом принуждения к труду [107] .
107
Piven F. F., Cloward R. Regulating the Poor, loc. 2335, 2379, 2424, 2464, 3368; Kittay K. Love’s Labor. P. 124.
Однако участники движения за право на социальное обеспечение утверждали, что получающие пособие матери и так трудятся, ведь их работа по дому очень важна, так что они заслуживают помощи вне зависимости от того, замужем они или нет. «Будь правительство поумнее, оно бы переименовало AFDC в „круглосуточный уход“, создало бы новое агентство и начало бы платить нам достойную зарплату за ту работу, которую мы и так уже выполняем, – говорила одна из организаторок движения. – В таком случае можно было бы сказать, что кризис в сфере социального обеспечения разрешен, потому что все матери на пособии теперь при делах». Какое-то время организация успешно двигалась к намеченной цели – за 1960-е годы число получательниц пособия выросло на 107 % благодаря тому, что активисты убеждали женщин требовать выплат, причитавшихся им по закону. «В департаменте социального обеспечения уже выучили наш телефонный номер, – рассказывала другая активистка. – Члены нашей организации знают, что если позвонить в департамент, то чиновники все сделают быстрее и эффективнее» [108] .
108
Piven F. F., Cloward R. Regulating the Poor, loc. 3254, 5569; Federici S. Revolution at Point Zero. P. 43; Nadasen P. Welfare Warriors, 1370, 1587, 1672.