Дорогой, дай лапу!
Шрифт:
Очередная диванная подушка летит с дивана, в этот раз целится жених мне в голову.
Мимо.
– Так значит? – опускаюсь вниз и поднимаю снаряды. – Получай!
Одна за другой подушки летят в их отправителя.
27
Хантер не пытается увернуться, подушки попадают ему в лицо и снова падают. Его взгляд становится каким-то странным.
– Чего?
– Нет…ничего.
Пожимаю плечами. Ну ладно. Странный он сегодня. Вся злость куда-то рассеивается.
Князь
Снова мы встречаемся на завтраке в столовой. Гость из столицы тоже здесь, даже странно видеть на Бареке Биргире наряд в приглушенных цветах. Прием пищи проходит непривычно тихо.
После завтрака Хантер заявляет, что мы должны отправиться в столицу как можно скорее. Спрашивать, как именно мы проберемся через снега и сквозь бурю в сторону юга я не решаюсь. Скорее всего, очередной секрет, который известен местным жителям.
Ну а до тех пор, жизнь в замке идет вполне размеренно. Правда, князя застать на месте становиться очень непросто. Я бы и хотела с ним переговорить, но такое чувство, что меня избегают. Или же его светлость действительно так занят?
Сам же попросил помощи. Но она ему оказывается и не нужна. Не слишком приятное чувство. Однако не навязываться же самой.
Я решаю заниматься посильным мне трудом, собираю и сортирую вместе с дворецким вещи, которые нужны для поездки, решаю организаторские вопросы. Сидеть без дела не могу от слова совсем.
– Леди Ниль, - голос Торвальда прерывает мысли, когда я особенно сильно затягиваю шнурки на одной из сумок.
– А?
– Князь недавно вернулся. Он у себя.
– А мне то что? – бурчу недовольно.
Нет, нисколько я не обижаюсь. Подумаешь, он вдруг сбежал от меня словно от огня и теперь шарахается – я же тут не при чем?
И все же, я отговариваюсь внезапным делом и оставляю ухмыляющегося дворецкого позади бегу по коридору и без стука врываюсь в хозяйские покои.
Хантер с окровавленной губой лежит на диване, закинув ноги на журнальный столик и смотрит в пустоту.
– Ниль? – от неожиданности он подрывается встать на ноги, но мужчину ведет в сторону, и он заваливается обратно на диван.
– Что случилось? – приближаюсь.
Князь морщится.
– Ничего серьезного.
– Правда? – холодности моего голоса позавидуют вековые льды на шапках северных гор.
Его светлость отводит взгляд.
– Не сошлись кое с кем во мнениях. Все же, несмотря на репутацию, у старика Эрлинга нет внебрачных детей.
Я округляю глаза. Это фамилия одного из пяти северных владык. Вот чем эти дни был занят Хантер? Решил в детектива поиграть? Он совсем дурак?
– Погоди, моя невеста, не ставь на мне крест абсолютного идиота, по домам наших соседей я не разъезжал и прямо никого из них не допрашивал. Подобное лучше узнавать тайком. В одном только ошибся, Эрлинг постарел, но стал только более подозрительным, быстро узнал, что кто-то под него копает. К счастью, то, что поиски
Опускаюсь рядом и невольно касаюсь пальцами подбородка и губ жениха:
– Больно?
Зрачки Хантера расширяются, он сглатывает:
– …Нет.
Моргаю. Карие глаза мужчины горят непонятным мне огнем. Я вдруг смущаюсь. Мы не виделись три дня, и он ведет себя как ни в чем не бывало. Это только я волновалась и места себе не находила. Даже глупо теперь, что настолько успела привязаться к нему и нашей дружбе.
Ниль, это не навсегда – день, когда вы расстанетесь и каждый пойдет своей дорогой уже довольно близок. Скорее всего, это мои последние дни на севере, вряд ли вернемся назад мы вместе, закончим дела в столице, и я отправляюсь домой. Но вопреки предстоящему воссоединению с семьей мне от чего-то не радостно на душе.
– Ау! – вырывается у Хантера, когда я ударяю его по плечу. Князь отворачивается и потирает ушибленной место.
– Чтобы точно запомнил «урок». Это было очень необдуманно. Никто не любит, когда его подозревают в плохом, знаешь ли.
Могу по своему опыту такое говорить. Здесь, в замке еще полно людей, которым я не нравлюсь. Взять хотя бы капитана рыцарей Бьорна.
– От таких проверок доверие между тобой и остальными северными лордами может легко пострадать.
Хантер обиженно зыркает в ответ, вдруг улыбается, и сразу же шипит от боли, губа-то у него разбита.
– Пошли, льда приложим хотя бы, - вздыхаю я и мы выходим из спальни князя.
– А я ведь не хотел тебе показываться таком виде. Что за слабак, позволил себя избить! Моя невеста могла решить, что такой жених, который сам за себе постоять не может, ей не нужен…
Его светлость идет сзади меня, мы пересекаем коридор и начинаем спуск вниз по лестнице. Не могу понять, серьезен он, или снова шутит и придуривается.
Избить? Есть еще раны? – цепляюсь мысленно за сказанное, но вслух говорю другое.
– Пусть твоя невеста сама решает. Навязанные обществом предрассудки ей всегда претили. Мужчина должен быть сильным и ни за что не показывать слабость перед женой и детьми – что за бред? А женщина, значит, слаба и безвольна, полностью полагается во всем на отца и брата, потом на супруга и сына. У них что, собственной головы нет на плечах?
Хантер молча плетется позади. Никто из слуг нам не встречается, хотя время еще не позднее, видимо, заняты сборами.
– Мужчины что, вьючные животные, взвалили поклажу и тянете бремя. Не просить о помощи, делать все самим, не бояться, не жаловаться, терпеть, не плакать… Кому будет хорошо постоянно подстраивать себя под это мерило? Быть и казаться разные вещи. Мы все просто люди…Мужество проявляется в другом, как по мне. Чувствительность и душевная тонкость, и даже слабости не исключают наличие мужественности, к которой вы так стремитесь, - хмыкаю я.