Дорогой пародокса

Де Ченси Джон

– Джейк прав, - сказал Юрий, - нам всем надо иметь это в виду. Я, естественно, далек от того, чтобы принять все это на веру.

– Ну что же, думаю, что я прирожденно легковерное существо, - сказала Сьюзен, - я хочу сказать, что сон был таким реальным. У него не было тех сюрреалистических особенностей, которыми отличаются прочие сны. Не хочу сказать, что я совершенно убеждена, но...
– она нахмурилась и почесала голову.
– Единственное, чего я не могу взять в толк - это то, какая роль отведена во

всем этом нам.

– Прим хочет, чтобы мы присоединились к групповому сознанию, - сказал Роланд.

– У меня совершенно неколебимое чувство, что Прим соотносится с нами примерно так же, как мы с моллюском. Или с амебой, что более вероятно, сказал Юрий.

– Но почему? Я хочу сказать - почему именно мы? Почему кому-то понадобился мой маленький не вполне разумный мозг?

– Не могу себе представить, - сухо ответил Роланд.

Сьюзен швырнула в него подушкой.

– Или твои мозги, скотина ты бессовестная.

– Да и вообще все наши мозги, если уж на то пошло, - сказал Юрий.

– Тогда он наверняка что-то от нас скрывает, - сказал я.

– Может быть, он не бог, не наш Господь Бог, но он наверняка какое-то божество, если смотреть с практической точки зрения. А это его Олимп.

– Может быть и так. Но там, где есть один бог, могут быть и остальные боги.

– Ты хочешь сказать, что Прим не один?

– Ну, существование группового разума по определению подразумевает, что должны существовать и остальные.

– Ты думаешь, что Прим не является частью группового сознания? спросила Сьюзен.

– Не знаю, - ответил я, - но посмотрим, есть ли тут смысл. Прим что-то вроде терминала у компьютера. Групповое сознание действует через Прима. Может быть, где-нибудь здесь есть суперкомпьютер, где крутятся все эти групповые разумы. А Прим просто устройство ввода-вывода. Он и сам примерно так же выражался. Когда мы разговариваем с ним, мы разговариваем с Кульминацией.

Сьюзен скорчила рожу.

– Ну, не знаю, как бы я отнеслась к тому, что мне пришлось бы вертеться в компьютере.

– Прим, - сказал Роланд, - тогда понятно, почему он называет себя Прим. Вероятно, он примарное устройство ввода-вывода.

– В этом есть капелька смысла, - сказал, кивая, Шон.

– Хорошая догадка, Роланд, - сказал я.

Я встал, перейдя из шезлонга, наклоненного под странным углом, на удобное пышное кресло.

– Весьма проницательная догадка.

– А что у нас еще есть, кроме догадок?

Юрий сказал:

– По крайней мере, у нас есть рабочая гипотеза.

– Ладно, будем считать, что по сути дела мы тут имеем дело с компьютером. То есть, гипотетически. Что это нам дает?

– Кто-то должен был его запрограммировать, - сказал Лайем.

– Не обязательно, - сказала Дарла.
– Даже у нас есть самопрограммирующиеся

компьютеры.

Лайем почесал бороду и смущенно кивнул.

– Да, правильно подмечено.

– Значит, - сказал я, - этот компьютер, который может стоять здесь, в Изумрудном городе или где-нибудь в окрестностях, весьма явно не имеет лица. Аноним, так сказать. Гипотетически.

– И, - добавил Роланд, - гипотетически, но тут всем заправляет.

– Вероятно. Следующий вопрос: что он вообще тут делает? Что ему надо? От нас, в частности?

– Е.У. и Т.О., - сказал Карл.

– Что?
– переспросила, нахмурившись, Сьюзен.

– Неважно.

– Что он сказал?

– Ежедневный уход и техническое обслуживание, - сказал я.
– Помощь. Мы ему нужны. Это понятно из его поведения. Однако то, как разговаривает Прим, наводит на мысль, что ему чего-то не хватает. Это ты имел в виду в своем замечании, Карл?

Карл мрачно посмотрел на меня.

– Я и ломаного гроша не знаю про компьютеры. Там, на Земле, я даже никогда не видел компьютера. Я знаю, что на Космостраде они везде. Маленькие штучки. В них вставляются такие вот пластиночки, как та, что у тебя в руке - и они все, что хошь делают. Там, на Земле... Я хочу сказать, когда я покинул Землю, компьютеры были страшно огромными машинами, почти как здания, и в них вертелись всякие колесики, шестеренки и вспыхивали лампочки. Когда меня принимали в Калифорнийский государственный университет, то нам рассылали всякие анкеты, ты их должен был заполнять, а карточка IBM гласила: "Не сгибать, не рвать, не скручивать". Это все, что я знаю про компьютеры.

– Калифорнийский университет... "Ай-Би-Эм"...
– сказал Джон, перекатывая эти слова на языке.
– Джейк? Ты знаешь, про что такое он говорит?

– Ну, Калифорнийский университет... звучит знакомо.

– Университет в Калифорнии, - сказал Карл, - а вторая аббревиатура означает "Интернешнл Бизнес Машинз". Такая фирма. У меня дядя работает в этой фирме.

– Ну да, конечно, - сказал Джон, вспомнив.
– История кибернетики, я ее изучал на первом курсе в Кембридже. Это американская компания по производству компьютеров.

– Интересно, - сказал Роланд.
– Ты сказал, что у тебя была перфокарта от компьютера. Карта? Ты имел в виду?..

– Ну, карточку. Такую, из бумаги.

– Бумаги?

– Картона. Жесткая бумага, а в ней пробиты дырочки.

– Дырки.

Карл кивнул:

– Дырки.

Последовало долгое ошеломленное молчание. Потом Юрий сказал:

– Этот гипотетический компьютер... Я полагаю, нам следует принять, что он - компьютер очень высокого класса.

– Да, уж ему-то не понадобятся ай-би-эмовские карточки с дырками, сказал я.