Дорогой пародокса

Де Ченси Джон

– Вот видишь? У компьютеров никогда не бывает чувства юмора. Джейк прав. Ты, вне всякого сомнения, человек, Сэм, нравится тебе это или нет.

– Как бы там ни было, - сказал Сэм, - если вернуться к вопросу, который мы обсуждаем, то, по-моему, вы уже и так приняли решение.

– Мы пока еще не всех выслушали, - сказала Сьюзен.

– Кто остался?
– спросил я.

– Ты, Джейк. Что ты сам обо всем этом думаешь?

Я сел на место и вздохнул.

– Хорошо. Если говорить об общих принципах... как уже сказал Юрий, нам надо получить ответы на наши вопросы. У меня у самого

есть к мистеру Приму парочка вопросов. И если мне не понравятся ответы, то я тоже могу просто взять и дать ему в морду. Но у меня есть и другие причины, чтобы поехать в Изумрудный город. Мур и его банда где-то здесь. В стенах города нам, может статься, будет безопаснее.

– А может. Прим их тоже пригласил на обед, - заметил Роланд.

– Когда? Неужели я что-то упустил? Или они приехали прежде нас? Мне показалось, что Мур и его шайка умчались в противоположном направлении.

– Может быть, Прим сконтактировался с ними по радио... или телепатически, или еще с помощью какого-нибудь там чуда.

– С нами он связывался весьма прозаическим путем.

– Верно, - признал Роланд.
– Но все-таки он мог их тоже каким-то образом пригласить.

– Ладно, - сказал я.
– Я принимаю твою точку зрения, но нам придется предупредить Прима, что ни под каким соусом мы не останемся под одной крышей с этими пташками.

– Я бы выпил за это, - сказал Шон.
– Кстати, у меня самая страшная жажда на свете.

Наши запасы пива тоже были под строгим учетом и распределением.

Сьюзен сказала:

– Неужели вы думаете, что они до сих пор собираются нас преследовать? Я хочу сказать: что такое у нас есть, что им так до зарезу нужно? Черный кубик?

– Я бы им его охотно отдал, - ответил я.
– По-моему, никому эта дурацкая штука не нужна.

– Только одно хорошее в этом есть, - вмешался Сэм.
– Старина Кори Уилкс больше не будет нам мешать. Он стоял за всем, что тут происходило, а теперь, когда его больше нет, Муру придется здорово поломать голову, прежде чем он придумает, зачем ему причинять нам неприятности.

– Кроме того, что у него ко мне счет, - сказал я.

– Ну, может быть. Хотя думается, что уж теперь-то с него хватит.

– Только не с нашего мистера Мура, - сказал Лайем.
– Ты его просто не знаешь, Сэм.

– Мне кажется, я его знаю, - ответил я.
– И мне что-то не по себе.

Я выглянул из бокового иллюминатора.

"Солнце" спускалось за горизонт. Похоже было на наступающий вечер, небо стало чуть темнее голубовато-фиолетового цвета. Зелень травянистых холмов просто сияла - это был невероятно насыщенный, почти светящийся зеленый цвет. Аккуратные кустики были окрашены в самые разнообразные цвета - то розовый и красный, то оранжевато-коричневый. В этом мире все выглядело, словно это был парк, игровая площадка.

Я повернулся и завопил:

– Винни! Ты где?

– Наверняка занимается любовью с Джорджи, - сказал Роланд.
– Эти двое - нежная парочка.

Винни выскочила из кормовой кабины, прокладывая себе дорогу в лесу человеческих рук и ног. Джорджи следовал за ней.

– Винни тут, Джейк!

– Иди-ка сюда, малышка.

Она прыгнула мне на колени. Я потер костистое,

покрытое шерстью темечко между ушами.

– Как ты считаешь, Винни?
– спросил я.

Винни подумала, нахмурив свои нависшие над глазами брови. В размышления она вложила множество усилий. Потом спросила:

– Про что считаю?

– Э-э-э? Понял. Про того человека, которого мы встретили. Того, у которого такая красивая одежда. Он тебе понравился?

Она пожала плечами. Мне стало интересно - выученный это жест или свойственный ее роду так же, как и людям.

– Большой человек, - ответила мне Винни.
– Большой.

– Большой?
– Ну уж нет. Прим явно был даже ниже среднего роста.
– Ты хочешь сказать, "важный", "сильный"?

– Да, это. Большой человек. Сильный, - она пыталась как-то пояснить свои мысли, но ей не хватило слов, и она просто сказала: - Совсем большой человек.
– Потом, словно ее озарила новая мысль, она добавила: - Много!

– Много? Ты хочешь сказать, в нем много чего-то? Или что он очень сильный?

– Много, - упрямо повторила Виним.

– Много? В смысле - "больше, чем один"? Что у него - много друзей?

Она подумала.

– Нет. Он много. Больше-чем-один.

– Понятно.

Я посмотрел на остальных, ища объяснения словам Винни. Никто ничего не понял. Я повернулся к Джорджи, который был не выше Винни, но чуть толще ее в талии, и спросил:

– А ты как считаешь, Джорджи, старина?

Джорджи ответил мне озадаченным взглядом.

– Ты считаешь, что Прим - этот человек - тоже "сильный" и "много"?

Он кивнул.

– Много - больше-чем-один.

Джорджи задумчиво и энергично кивал головой, словно обдумывая саму идею, потом подумал еще и сказал:

– Он еще и один, тоже.

– А? Понял, он один. Один человек, да?

– Но и много... еще есть... один-много...

– Это начинает подозрительно попахивать теологией, - сказал Джон. Один во множестве. Еще немного - и они станут мне доказывать доктрину Троицы.

– Как они сообразили все это?
– спросил недоверчиво Лайем.

– Эти двое все знают, - сказала Сьюзен.
– У меня все время было чувство, что Винни все знала в течение нашего путешествия.

– Ты можешь объяснить, Джорджи?
– спросил я.
– Объясни. Скажи больше.

Джорджи почесал пузо и сказал:

– Пьим... он... не есть человек.

– Понятно. Он не человек. А кто же он?

– Объяснить, - он выглядел так, словно у него начиналась головная боль, - он...
– почесывание пуза становилось все сильнее и быстрее. Джорджи весь наморщился от напряжения.
– Он... Пьим... он...

– Ладно-ладно. Не волнуйся. Ничего страшного нет в том, что ты не можешь этого выговорить.

– Он - все они, - выпалил Джорджи.
– Все. Один. Много.

Он перестал чесаться. Что-то его осенило, слабый свет на горизонте его понимания. Он уставился на небо.

– Я, - сказал он. Потом перевел взгляд на Винни.
– Винни - тоже. Она тоже. Мы.

Он показал на Винни, потом коротеньким указательным пальцем снова показал себе на грудь.

– Мы. Нас, - он похлопал пальцем по груди.
– Мы много.