Дорогой пародокса
Шрифт:
– Сэм, заткнись.
– Ты смеешь так разговаривать со своим отцом?
– Отдохни, а меня можешь с потрохами скушать потом, попозже. Мур удрал - я пойду за ним.
– Не будь идиотом.
– Мне что-то кажется, что сейчас он уже покинул пределы завода, сказал Кларк.
– Их машины были припаркованы возле погрузочного склада, недалеко отсюда.
– А как насчет ретикулянца?
– Системы безопасности сообщают, что две "единицы живой биомассы" покинули "пределы производственного комплекса", - сообщил Кларк, который, видимо, ловил такие сообщения
Сэм встал на ноги. Джон помогал ему.
– Есть кое-что, Джейк, что я просто обязан сделать. Нет-нет, со мной все в порядке, не помогай мне, - сказал Сэм.
Он прополз через переходник. Я последовал за ним. Когда я оказался в кормовой каюте, Сэм стоял возле стены, отвинчивая пластину, под которой скрывался центральный процессор.
– Привет, Джейк, - сказал голос Брюса.
– Вот Сэм говорит, что нам нужно совершенно переформатировать вспомогательный архив. Я ему все объясняю, что такие действия непременно потребуют...
– Прекрати, Уилкс, - сказал я.
– Мы на эту удочку больше не попадемся.
– Джейк, я вижу, ты не понимаешь. Паразитная программа, которую ты называешь Уилксом, перестала мною управлять. Она передала мне управление... Нет никакой необходимости...
– ЗАТКНИСЬ!!!
– сказал я, потом глубоко вздохнул.
– Все кончено, Кори.
Пауза, потом:
– Сэм, пожалуйста, - это был голос Уилкса.
– Нет, Кори, - сказал Сэм, поднимая защитную панель над кнопкой ПЕРЕЗАПУСК.
– Надо сказать последнее "прости".
– Ясно, - сказал тихо голос Уилкса.
Сэм встал, нацелив палец на красный выключатель.
– Я должен был бы ненавидеть тебя, Кори. Но почему-то этого не происходит. Я всегда чувствую, что мне тебя жалко. Мне кажется, что за всю свою жизнь ты не испытал ни одной светлой минуты.
Прошло долгое молчание, и раздался голос:
– Нажми кнопку, Сэм.
Мы услышали звук, весьма похожий на вздох.
– Я... я очень устал. Очень.
Сэм нажал кнопку. На табло центрального процессора загорелись несколько красных огоньков.
Так закончилась еще одна человеческая жизнь. Почему-то, невзирая ни на что, это всегда очень печально.
24
Через двадцать четыре часа рана Сэма превратилась в длинный, тонкий белый шрам. Чуть позже его вообще невозможно было разглядеть.
– У тебя оказалось чертовски живучее тело, - сказал я.
– Здорово, правда?
– согласился Сэм.
Нам пришлось потратить немало времени, чтобы снова привести компьютер в норму. Нам пришлось загружать в него кучу материального обеспечения, используя оригинальные дискеты, которые к нему прилагались, потом провести все проверки, отделки и настройки, и так далее. Мы вызвали к жизни настоящий искусственный интеллект Ванга и заставили его работать. Чтобы регулировать и управлять таким сложным механизмом, как наш тяжеловоз, требуется по-настоящему интеллектуальный и с гибким сознанием компьютер. На сей раз я не стал давать имя искусственному интеллекту. Мне что-то не хотелось. Вполне сойдет и просто "компьютер".
Кларк сказал нам,
– О, конечно, он ремонтирует сам себя, но что-то уж очень медленно, пожаловался он нам.
– Ему действительно очень уж досталось. Не беспокойтесь. Можете доехать до главного портала по рельсам, они заканчиваются в трехстах километрах от него.
– Может, ты и прав. Ну ладно, мы подождем.
– Завод может что-нибудь для вас сделать? В смысле корабля, Кларк?
Кларк покачал головой.
– Сомневаюсь. Это производственный комплекс, а не ремонтная мастерская.
Хотя мы совершенно стерли все данные на винчестере компьютера, мы не потеряли карту Космострады. У меня все еще была дискета, которую дала мне Богиня. Я не стал даже класть ее в сейф, когда получил. Она все время лежала в ящике-бардачке под приборной панелью. Загрузить обратно все данные было немыслимо долгой работой, но у нас было много времени.
Прошел день. Тогда мы и получили сообщение, что "единица живой биомассы" вошла в здание завода.
– А у системы безопасности есть своя гипотеза, что это за гусь? спросил я Кларка.
– Они говорят, что это точно такая же единица биомассы, какая покинула завод вчера - а что кроме этого, им неведомо. Мне кажется, они не рассчитаны на то, чтобы отличать различные формы жизни друг от друга. Этот завод весьма слабо укреплен с точки зрения безопасности. В конце концов, это демонстрационная модель завода, а не почтовый ящик.
– Наверное, это Мур, - сказал я, чувствуя, что в животе у меня все словно узлом завязывается.
– Я пойду за ним.
– Ни в коем случае не пойдешь, - объявил Сэм, - даже если мне придется тебя связать, как свинью на убой.
– Нет никакого иного способа его обезвредить, - сказал я.
– У него есть мощный союзник, если не считать бронированного фургона и кто знает чего еще. Он нас будет терзать всю дорогу до портала. Мне придется покончить с, ним немедленно.
– Зачем именно тебе с ним связываться? Я пойду, - он поднял руку. О'кей, о'кей, оба пойдем.
– Ты что, с ума сошел? Я ни в коем случае не оставлю тяжеловоз в таком состоянии и в такой ситуации, когда защищать его должен только Джон.
– Тогда оставайся тут, - предложил Сэм.
– Нет. Я должен пойти и прикончить всю эту банду раз и навсегда.
Джон мягко сказал:
– Нет никаких возражений, если с тобой пойду я? Таким образом и машина останется в хороших руках, и у тебя будет, по крайней мере, один помощник.
Я поморщился.
– Прости, Джон. Я не хотел, чтобы мои слова прозвучали таким образом.
Джон улыбнулся, его светло-коричневое лицо выглядело усталым и осунувшимся.
– Я понимаю. Ты совершенно прав. Сэм может с этим всем справиться. А ты вдвойне прав, когда говоришь, что нам надо пойти и встретиться с этим типом. Мне что-то очень не хочется просто сидеть и ждать, когда в нас ударит следующая молния. Невозможно сказать, что еще придумает Мур, шляясь по заводу. Нам надо самим перенять инициативу.