Дорогой сводный брат
Шрифт:
Кровать скрипнула, когда я перевернулась на живот и вздохнула в трубку:
– Как обычно, ведёт себя, будто мудак.
Я не стала рассказывать своей лучшей подруге Виктории, о шоу, которое Элек устроил в ванной в пятницу вечером. Это смутило меня дальше некуда, и я решила никому об этом не говорить. Результаты поиска в Google «пирсинг пениса» свели на нет все мои попытки уснуть в ту ночь. Кстати, любого, кто без задней мысли решит забить в Google «Принц Альберт», ждёт большой сюрприз.
Сегодня было воскресенье, и уже завтра
Голос Виктории звучал потрясённо:
– Он всё ещё с тобой не разговаривает? – спросила она.
– Нет. Сегодня утром он спустился вниз, насыпал хлопья в миску, налил молока и унёс всё это к себе в комнату.
– Как думаешь, почему он такая заноза в заднице?
«Видела бы ты его задницу…и кое-что ещё….»
– Что-то происходит между ним и Рэнди. Я пытаюсь не принимать на свой счёт и не думать об этом, но удается с трудом.
«С огромным трудом. Господи, да я просто не могу перестать думать об этом парне. Особенно о пирсинге на головке его члена. Чёрт.»
– Как думаешь, он мне понравится?
– спросила Виктория.
– Ты о чем? Говорю тебе…он дьявол, – я резко оборвала её.
– Знаю…но, думаешь, он мне понравится?
Если честно, я точно знала, что понравится. Элек – ее типаж. Она любила мрачных и задумчивых парней, даже если они и наполовину не были так хороши, как Элек. И вот вам еще одна причина, держать подробности столкновения в ванной при себе. Стоило ей только услышать, что у него пирсинг на члене, и я уже никогда не смогла бы выпроводить подругу из нашего дома. Но так как скоро она сама увидит внешность моего брата, я решила, что могу быть честной.
– Ладно... должна признаться, он горячий парень. Правда … чертовски… секси. Фактически, внешность - это единственное его достоинство.
– Отлично, я еду к вам.
– Нет, не едешь - рассмеялась я, хотя в глубине души лишь образ вешающейся на шею Элеку Виктории был мне не по душе. И не важно обратил бы он на нее внимание или нет.
– Какие планы на вечер?
– Ну... до того как мы познакомились и я осознала, какой засранец мой сводный брат, предполагалось, что буду готовить воскресный ужин для всех нас. Ну ты знаешь… мое фирменное блюдо.
– Курица Тетраззини.
Я снова засмеялась, так как Тетраззини, было единственным блюдом, которое получалось у меня действительно хорошо.
– И как ты догадалась?
– Может быть достанешь баночку «Whoopass»1 специально для дорого сводного брата.
– Не буду подкупать его. Я собираюсь убить парня своей добротой. Мне все равно, каким… уродом…(О, Господи!) он хочет казаться. Самое худшее, что могу сделать в данной ситуации, так это позволить думать ему, будто мне не пофиг.
***
Пока Тетраззини была в духовке, мама помогала мне накрывать на стол. У меня урчало в животе, но это было больше на нервной почве, нежели от исходящих из духовки запахов сливочного соуса и чеснока. Я не горела желанием сидеть напротив Элека за столом, если он, конечно, хотя бы согласиться присоединиться к нам.
– Грета, почему бы тебе не подняться наверх и не попробовать уговорить его спуститься на ужин?
– Почему я?
Мама открыла бутылку вина. Хоть была единственной, кто его сегодня станет пить. По всей видимости, ей это было необходимо. Она налила немного и, сделав глоток, сказала:
– Послушай, я могу понять, почему не нравлюсь ему. Он видит во мне врага и вероятно винит меня, в какой-то степени, за то, что его родители не вместе. Но у него нет причин относиться плохо к тебе. Просто продолжай пытаться сблизиться с ним, посмотри, удастся ли тебе заставить его немного раскрыться.
Я пожала плечами. Она и не представляет, насколько он «раскрылся» передо мной в ванной, ещё в первый вечер ... в буквальном смысле.
Пока я поднималась по лестнице, в моей голове крутилась песня из фильма «Челюсти». Мысль о том, чтобы постучаться в его дверь приводила в ужас, и я не знала, с чем столкнусь, если он всё таки её откроет.
Я постучалась.
К моему удивлению, Элек открыл сразу. Во рту у него была сигарета. Сладкий запах дыма ударил мне в нос. Он глубоко затянулся, и намеренно медленно выпустил дым мне в лицо. Его голос был низким:
– Что?
Я пыталась делать вид, что меня это не задело, до тех пор, пока не зашлась в приступе сухого кашля.
«Очень здорово, Грета»
– Ужин почти готов.
Сегодня на Элеке была обтягивающая белая майка. Мои глаза спустились к тату со словом «Счастливчик» на одном из его бицепсов, этой же рукой он сейчас прислонился к двери. Его волосы были влажными, джинсы висели низко на талии, демонстрируя резинку белых боксеров. Серые глаза с оттенком стали смотрели прямо в мои. Он был восхитительным… как для ублюдка. Похоже я на время отключилась и очнулась, когда он спросил:
– Почему ты так смотришь на меня?
– Как?
– Как будто пытаешься вспомнить, как я выглядел в ту ночь… как будто, предпочла бы «меня» на ужин, – он усмехнулся.
– И почему ты мне подмигиваешь?
«Чёрт.»
Всегда, когда нервничаю, у меня начинает дёргаться глаз, и это выглядит так, будто я подмигиваю.
– Это просто подергивание. Забудь.
Выражение его лица стало злым.
– Да что ты? Считаешь, стоит? Мой внешний вид это единственное моё достоинство, так? Что ж, думаю, мне стоит воспользоваться этим по полной.