Дорогой враг
Шрифт:
И Фейн показал рукой на окрестности. Он испытывал удовольствие от ее мучений, от своей любви к ней, от ее слез… Если бы она только знала, что он готов купить ей все, что бы она ни пожелала! Включая землю. В любом количестве. Ей надо только попросить об этом. Полюбить его… Выйти за него замуж…
— Я могу дать вам все, что вы только могли бы пожелать, — сказал он, даже еще не до конца понимая, что говорит вслух. — Если только вы доверитесь мне. Будучи владельцем компании «Харвуд констракшн», я в состоянии это обещать.
Кейра почувствовала, что ее плечи начинают сгибаться
Но в следующий момент как холодный душ на нее нахлынули другие мысли. Если будет признано, что Лукас умер, не оставив завещания, она получит гораздо больше… Он думает, что она сама организовала пропажу последнего завещания? Пусть…
Господи, ведь это только его догадки. Она не имеет к исчезновению документа никакого отношения. И знает это лучше кого бы то ни было!
— Фейн, — умоляющим голосом сказала Кейра, пытаясь дотянуться до него рукой.
Но Фейн резко отстранился. На его лице отражалось сразу несколько чувств — боль, любовь, ненависть и… отчаяние. И все это в одно мгновение сменилось выражением твердой решимости.
— Вам не удастся завершить задуманное, Кейра, — сказал он. — Я затаскаю вас по всем самым авторитетным здешним судам. Если этого окажется недостаточно, то по всем судам Европы… Истрачу все свои деньги до последнего миллиона, чтобы только добиться правды. Все авуары моего отца будут заморожены на годы. На многие годы! Я заставлю голодать вас самих и разорю Национальный заповедник!
Фейн повернулся и быстрым шагом пошел прочь, скрежеща зубами от злобы и боли, пронизывавшей, казалось, все его существо. Но ее убитое горем лицо продолжало маячить перед его глазами, как привидение. Конечно, он знал причину вдруг охватившего его мстительного чувства. Он любит эту женщину. Причем любит безумно…
Кейра, долго смотревшая ему вслед, тоже понимала эту причину. Ее сердце сжималось от боли.
— Фейн, я люблю тебя! — крикнула она, как ей показалось, на ветер.
Но он услышал этот крик. Крик, который забил еще один маленький гвоздь в его исстрадавшееся сердце…
Блейз нанесла последний мазок на холст и отступив на шаг, долго смотрела на свое законченное творение.
Да. Картина, несомненно, получилась. Она отошла еще дальше и посмотрела снова. В отличие от ее первой работы, которую она назвала «Плуг и человек» и которая отображала красоту природы, эта картина навевала совершенно другие чувства. В первой картине Блейз удалось создать ощущение неразрывной связи человека с землей. Здесь же все говорило об уютной домашней жизни, семейных радостях и заботах. Коттедж вышел солидным и крепко выстроенным. Сад, даже в канун наступления зимы, невольно напоминал о заботливости и трудолюбии его хозяина. А если на минуту закрыть глаза, то можно легко представить, каким красочным и цветущим он будет весной. Так, по крайней мере, думала Блейз… На полотне труба коттеджа курилась синеватым дымком, спиралью уходящим в небо. А через полгода никакого дыма уже не будет, на ветвях деревьев распустятся зеленые листочки, а вокруг дома зацветет черешня.
Блейз охватило чувство безмятежного счастья. Закончена еще одна большая работа. Совершенно отличная от картины «Плуг и человек». И все же отображающая часть все того же мира.
Теперь надо подумать над названием. Что, если «Дом и человек»? Это могло бы дать начало целой серии. Например, «Мельница летом», «Человек за обедом», «Древние камни зимой». Можно написать целый ряд жанровых сценок, изображающих посетителей таверны с пенистыми кружками в руках, семейный вечер у камина… Да мало ли что еще! Как знать, может быть, в конечном счете все это выльется в большую серию под названием… Ну, над названием можно будет подумать позже. Почему бы и нет?
— Привет, — раздался голос у нее за спиной. — Ты сейчас похожа на кота, поймавшего канарейку.
Блейз обернулась и с улыбкой посмотрела на Эйдана, который только что осторожно открыл калитку и бесшумными шагами подошел к ней.
Блейз показала рукой на картину.
— Все. Работа закончена. Что скажешь?
Эйдан долго изучал изображенные на полотне коттедж и сад, потом поднял глаза на автора.
— Как тебе это удалось?
— Что?
— Сделать такую замечательную фотографию со всего этого… Но главное в другом: она дышит! — Он стушевался и смущенно потупил взор. — Я сказал глупость?
Блейз обняла его за шею и засмеялась.
— Это самая лучшая оценка моей работы из всех, которые я когда-либо слышала. Причем в ней сокрыт глубочайший смысл.
Эйдан усмехнулся. Потом посмотрел на небо, по которому низко плыли тучи.
— Надо бы перенести картину в дом. Вот-вот начнется дождь.
Блейз ахнула и, свернув в рулон драгоценное полотно, бросилась к дому. Эйдан смотрел ей вслед и весело смеялся. Еще никогда в жизни он не чувствовал себя таким счастливым.
Он поднялся на крыльцо, открыл захлопнувшуюся за Блейз дверь и вошел в дом. В гостиной догорал камин. Эйдан поднял полено, внимательно осмотрел его со всех сторон и бросил в огонь. Полено моментально вспыхнуло ярким пламенем. Взяв совок, он добавил в камин угля из стоявшего рядом ведра. Через несколько минут в гостиной стало тепло и необыкновенно уютно.
— Как насчет того чтобы перекусить? — игриво спросила она, когда Эйдан повернулся к ней лицом.
И вдруг впервые подумала: почему каждый раз, желая заговорить с ним, она ждет, когда он на нее посмотрит? Иначе он вроде бы делает вид, что все ею сказанное его не касается. Какая-то тревога холодом пробежала по спине Блейз при этой мысли…
Уже прошло несколько недель со дня их первой встречи. И все это время Блейз чувствовала какую-то недосказанность в отношениях с Эйданом. Ей казалось, что он чем-то отличается от окружающих. Конечно, любовь сделала этого человека исключительным, не похожим на всех других мужчин. Действительно, он как-то по-особенному любит животных, землю, на которой работает; он очень сильный не только телом, но и духом.
Однако есть и нечто еще, чего Блейз никак не могла понять…
— Перекусить? — переспросил Эйдан. — Что ж, хорошая мысль! Хочешь гренков с сыром?