Дорогу открывали саперы
Шрифт:
В целом батальон представлял хорошо организованную, дисциплинированную, боевую инженерную часть.
С большим интересом знакомились участники сбора со средствами заграждения 33-й бригады специального назначения. Были представлены малозаметные электропрепятствия с сетками П-5 и электростанция с напряжением 1000 В, управляемые осколочно-заградительные и противотанковые мины и фугасы. Все это было подготовлено под руководством командира бригады полковника П. Ф. Новикова.
Очень четко были показаны приемы разминирования оборонительных рубежей, оставленных противником, работа собак-миноискателей, которые оказывали
В последний день сбора начальники инженерных войск армий были приняты командующим фронтом генерал-полковником И. С. Коневым, членами Военного совета. Я представил генералу Коневу каждого из присутствующих начинжей армий. Да он и сам уже знал многих. Состоялась [120] деловая, полезная беседа. Больше всего говорили о дальнейшем развитии обороны.
Вскоре начинжи армий были награждены орденами Красного Знамени. Получил и я орден Красного Знамени, это была моя первая награда, потому она запомнилась особенно.
Наступил новый, 1943 год. Встретили мы его радостно.
Еще бы! Из-под Сталинграда приходили хорошие вести — добивалась окруженная группировка врага. Мы верили, что в скором времени она будет разбита и пленена. Это же величайшая победа!
Для меня наступающий 1943 год памятен еще и тем, что в праздничную ночь из немецкого тыла на самолете, который поддерживал связь с партизанами, прилетел мой отец, 84-летний Павел Ефимович Галицкий, и наши соседи по поселку Бытошь Матвей Павлович и Евдокия Васильевна Марютины, родители летчика Героя Советского Союза Л. М. Марютина. Мать моя прилететь не могла, была больна. Она осталась в поселке с дочерью Марией и ее младшим сыном Анатолием. Я очень жалел об этом. Сели за праздничный стол.
Отец рассказал, что происходит на оккупированной территории. В районе действует партизанский отряд. В нем много людей из Бытоши. Командует отрядом директор стекольного завода Григорий Алексеев, начальник штаба Семен Малючков. В партизаны ушли мой родной брат Федор и двоюродный брат Петр. Отец в отряде был проводником. Он неплохой охотник, знает хорошо Брянские леса. Когда силы оставили его, стал работать в отряде оружейным мастером. Партизаны действуют активно, карают предателей. Недавно фашисты взяли в селе заложниками 20 советских людей, в том числе и моего дядю Семена Ефимовича Галицкого. Требовали выдать партизан, но они молчали. Гитлеровцы на озере у водокачки всех их расстреляли. На глазах родственников и жителей Бытоши расстреляли и мою двоюродную сестру Софью Семеновну Галицкую.
Кровь стыла в жилах, когда мы слушали рассказ о чудовищных зверствах гитлеровцев. Меня волновало, что будет с матерью, если фашисты узнают, что ее сын — советский генерал.
— Будем надеяться на лучшее, — успокоил отец.
На следующий день за Марютиными пришла машина, и они уехали к своему сыну, который воевал на Калининском [121] фронте. Отца я устроил жить в Кондорове Смоленской области.
После Нового года я снова все чаще и чаще возвращался к мысли о проделывании проходов в минных полях перед передним краем обороны противника. Эта проблема по-прежнему оставалась острой и сложной. Как ее решить, что сделать, чтобы саперы меньше проливали крови и успешнее выполняли задачу? А нельзя ли над минным полем фашистов взорвать какой-нибудь мощный заряд? От взрывной волны сдетонируют взрыватели мин. Вот и проход в минном поле.
В один из январских дней мои размышления прервал приход командира 11-го гвардейского инженерного батальона минеров майора Е. А. Бондарева. Он прибыл на доклад. Выслушав его, поделился с ним своими мыслями, спросил, не могли бы его минеры что-нибудь придумать в этом направлении.
— Попробуем, товарищ генерал, — просто ответил майор. Примерно через месяц Бондарев явился ко мне и радостно доложил:
— Ваша идея, товарищ генерал, реализована в жизнь! Поедемте посмотрим.
Я с интересом принял приглашение. Вскоре мы были в расположении 11-го гвардейского инженерного батальона минеров. Подошли к большому снежному полю. На нем в наклонном положении стояло шесть больших снарядов в деревянных оболочках. Деревянная оболочка сделана по корпусу снаряда «катюши» М-13. Пустота между стенками и корпусом снаряда заполнена толовыми шашками. Вместо взрывателя заложена буровая толовая шашка, а в нее вставлен бикфордов шнур. Воспламенение происходило от пламени газов реактивного двигателя. Дальность полета до 1 км.
— Здорово вы оседлали М-13, от него, бедняжки, ничего своего не осталось.
— Поэтому мы и назвали этот снаряд «саперная торпеда».
— Ну что ж, продемонстрируйте, как она действует.
Укрывшись в щели, мы наблюдали, как торпеда взмыла вверх, затем по пологой траектории плавно полетела вдоль поля. Взрыв произошел над самой землей. Всплеск красных языков пламени и густые клубы белого дыма указали на место взрыва торпеды. Снаряд пролетел около 500 м. [122]
— Надо было бы опробовать торпеду на ближайшем боевом участке, — порекомендовал я.
— Мы уже зондировали почву у командира корпуса. Он дал свое согласие нанести удар по минному полю опорного пункта гитлеровцев в районе деревни Зимница.
— Хорошо. А какова перспектива дальнейшего изготовления торпед?
— Самая обнадеживающая. Нужно иметь лишь снаряды М-13. Но нам их неохотно дают, — ответил Бондарев. — Это может застопорить дело.
— Ничего, этот вопрос я возьму на себя, попробую договориться с начальником артиллерии фронта генералом Иваном Павловичем Камерой. Он пойдет нам навстречу.
И действительно, вскоре разрешение генерала И. П. Камеры было получено. Снаряды М-13 нам выдали, и дело пошло. Через несколько дней Бондарев доложил об ударе саперной торпедой по минному полю опорного пункта врага. Подтащили ее к переднему краю метров на 300 и запустили. На фронте стояла полная тишина. И вдруг сильный взрыв над минным полем врага. Фашисты всполошились, открыли беспорядочную стрельбу, по-видимому, взрыв торпеды произвел на них впечатление, как гром среди ясного неба. В минном поле противника образовалась солидная брешь.
В своих воспоминаниях «Генеральный штаб в годы войны» генерал армии С. М. Штеменко пишет, что в ходе операции «Багратион» войска 2-го Белорусского фронта при прорыве немецкой обороны применили самодельные торпеды, которые «успешно дополнили мощь нашего огневого удара по обороне противника».
3 февраля 1943 года всю нашу страну, весь мир облетела радостная весть: под Сталинградом полностью закончена ликвидация окруженной группировки врага. Наши войска взяли в плен 91 тыс. гитлеровских солдат, офицеров и генералов во главе с фельдмаршалом Паулюсом.