Дороже золота

Мун Эми

Пол ночи Маршэль ерзала по всей кровати, пытаясь догнать сон. Но лишь к утру у нее получилось схватить этого негодяя за хвост и немного подремать.

Глава 13

— Это… полянка! Невероятно! Невероятно! А! О-о-о!

Рэйнард тихонько посмеивался, глядя как девушка, совершенно беззастенчиво приподняв юбки, бегает по живому цветочному ковру. Ее восторг был хорошей компенсацией тем мукам, в которых он провел ночь.

Пах болезненно заныл и Рэйнард вынужден был чуть согнуть ногу. Если бы только пташка знала, каких усилий ему стоило удержать

разбушевавшегося дракона, который не желал и секунды проводить вдали от своей истинной. Перевозбужденный самец требовал немедленно бежать в соседнюю комнату, и вытворять с возлюбленной такое… Ох, их первый раз показался бы Маршэль просто дружеским обменом любезностями.

— Это невероятно!

Раскрасневшаяся девушка плюхнулась на покрывало. Волосы растрепаны, глаза блестят… Болезненный спазм внизу живота исказил улыбку и Рэйнард поспешил ответить.

— Я же говорил, что сад изменился.

— Тут все. Все! Изменилось! — она отчаянно жестикулировала. Взмахивала руками, словно пыталась обнять пространство, — Я сплю. Ой!

Не выдержав, он резко приподнялся и коснулся поцелуем румяной щечки. А потом нежно ухватил клыком такое же красное ушко.

— Ну вот, теперь ты точно знаешь, что не спишь.

— Но обычно щипают, — пробормотала смущенная Маршэль. Девушка сидела так близко от него… И совсем не пыталась избегать объятий. Дракон внутри требовательно взревел.

— Такая нежная кожа достойна лишь поцелуев, — едва не срываясь на рык, прошептал он.

Девушка еще больше смутилась. Отвернулась, пряча бегающий взгляд.

— Это все слишком… слишком хорошо. Красиво! Так не бывает. И таких, как ты… тоже.

Все-таки он ее обнял. Привлек к себе, прижимаясь грудью к стройной спинке.

— Не всегда все здесь было красиво. Сад — мое детище. А я сам — поверь, ты бы брезгливо отвернулась от тощего сутулого юнца, у которого от голода и отцовских ударов не хватало половины зубов, а нос был и вовсе свернут на бок.

Девушка ахнула. Извернулась и пытливо посмотрела на его лицо.

— Целительская магия, пташка, — пояснил он отсутствие меток прошлого, — Я приполз сюда едва живым оборванцем, мечтающим обрести силу, чтобы своими руками убить деспотичного отца, отомстив тем самым за мать, — печально улыбнулся Рэйнард, — Почти успел. С удовольствием закрыл ему веки, когда это существо прекратило метаться в предсмертной лихорадке. А потом поджег лачугу вместе с телом и полчищем пустых бутылок.

Он не ждал ее жалости или сочувствия. Глядя в невероятные, алые омуты она видела там лишь желание стать ближе. Без утайки поведать о прошлом, надеясь, что пусть и неприглядная, но правда понравится ей больше, чем приторная сказка-ложь.

— Видно… нам обоим не повезло с отцами, — ее робкий шаг навстречу был встречен так же — не жалостью, а теплом понимая, — Один очень властный подонок заинтересовался красивой девушкой и вот, — Маршэль непроизвольно поморщилась, — А я ведь даже не знала ничего. Жила себе в нашем поселке и жила… Мама никогда не вспоминала об отце. На все вопросы отговаривалась. А один раз заплакала. И надо же! Вспомнил обо мне папаша. Чтоб его! Прости.

Нежные объятья стали крепче. Рэйнард деликатно заглянул в ее глаза.

— Это еще одна причина, почему я хотел бы договориться с духом источника. Возможность изменить

Договор. Ты не представляешь, сколько раз сюда являлись девушки, чье рождение было предназначено лишь для одной цели. Один правитель прислал целых пять дочерей. И ни одна не была от его законной супруги.

Маршэль передернуло от отвращения.

— Ужасно!

— Да, когда власть попадает не в те руки — жди беды…

Длинный палец мягко коснулся ее щеки и скользнул к нижней губе. Рэйнард что-то говорил, но Маршэль уже его не слышала. Звонкая пустота просочилась в голову, а тело словно окунули в горячий источник. Ей бы ругать себя за слабоволие, вспомнить, что произошло в пещере, но все что она могла, безвольно тонуть в потемневших, до багровой тьмы глазах и наблюдать, как медленно вытягивается черный зрачок, обнажая вторую сущность этого удивительного мужчины.

— Позволь мне… Позволь поцеловать, — горячее, по настоящему драконье дыхание обожгло губы. Их лица застыли совсем близко. Она чувствовала, как быстро и тяжело бьется сильное сердце, но Рэйнард ждал. Давал ей тот выбор, которого не смог дать ранее.

Та ее часть, что осталась в ней от приличной девушки верещала в голос, что тут бы следовало залепить нахалу смачную пощечину, но этот крик был едва ли громче комариного писка. Маршэль еще раз обласкала взглядом манящий изгиб чувственных губ и без сожаления одним щелчком избавилась от нудной стыдливости. Один поцелуй. Подумаешь!

Сладкая, какая же она сладкая! Дракон ревел и бесновался, требуя сей же момент опрокинуть свою истинную на спинку и одним движением освободить желанное тело от ненужной тряпки, но Рэйнард лишь нежнее играл с робким, неумелым язычком девушки. У него было много женщин. Страстных и нежных, развратных и скромных, но ни одна не вызывала и сотой доли тех эмоций, что сейчас рвали на части его сердце и душу. Непослушные руки жили своей жизнью, лаская, изучая гибкое тело, а сам он не мог сдержать дрожи возбуждения, что огненными волнами неслась вдоль позвоночника и оседала в паху болезненно-ноющей тяжестью.

— Рэйнард… Рэй… М-м-м, это… быстро. Так нельзя…

О, Творец! Когда он успел добраться до корсажа ее платья?! И спустить его настолько, что нежная грудка была едва прикрыта?! Глядя на два упругих, мягких комочка плоти Рэйнард почувствовал, что все его обещания с оглушительным грохотом рассыпаются в пыль.

— Почему? — как же невероятно тяжело было заставить себя поднять глаза! — Кто придумывает эти глупые правила? Будь моей… Любимая…

Кажется, последние слова он просто стонал. Или рычал. Платье соскользнуло вниз, а вместе с ним и все его благоразумие. Прижав девушку к себе, он с упоением исследовал нежную кожу губами и как голодный ловит монету, ловил ее тихие стоны и вздохи.

— Красавица… Моя любимая… Моя девочка…

Горячие пальцы солнечными лучами, гуляли по ее телу, рисуя на коже жаркие узоры. Шепчущие губы спускались все ниже, и Маршэль не смогла сдержать громкого вздоха, когда вокруг соска сомкнулся мягкий капкан. Позвоночник бесстыдно выгнулся, толкая ее навстречу жадному рту. Довольный мужской рык ознаменовал ее поражение, и ноющая от желания грудь подверглась новой атаке. Облизывая и посасывая то одну, то вторую чувствительную вершинку, Рэйнард не забывал и об остальных частях ее тела.