Дорожный реквием
Шрифт:
Сазонов убрал бутылку со стола и поставил ее на пол возле окна. Закурив, очередную папиросу он ответил Антонову:
— Ты за нами то тут грехи не лови! Сейчас вот о твоих грешках поговорим!
— Хм, а что я начальник! Весь как на духу!
Степанов ухмыльнулся:
— Ну, прямо весь как на духу! Скажешь тоже!
— А что?
— Да так, вот проверим сейчас твой дух! Ты пил водку с дружком в ларьке у Вали?
— А, это старая жаба уже настучала! Да пил! Но Валька то сама дала! И говорила. Что расплатимся к началу месяца! — оправдываясь, забормотал Антонов.
— Ну, ладно. Черт с ней водкой то. Вот ты мне Илья говорил. О кодексе чести, что мол — баб не бьешь?!
— Ну и?
— А как — то не вяжется. Бьешь. Теща то говорит, что, мол — Валю, ты лупил?!
— Да ну! Наговорит она сейчас же!
— Наговор говоришь?
— Да начальник! А что у Вали то синяки были, так это она подралась с подружкой!
— С подружкой?
— Ну. С этой игорехиной бабой. Они то ведь знакомые.
— С Веркой, что ли? — Степанов насторожился.
— Ну! Да! Они так подрались. Ой, мама дорогая!
— А, чего это они?
— Да кто ж их знает то? Верка то, на Валю — поперла! Она постоянно ей все в укор ставила! Что не пьет та! И, что, мол — правильная. А Валька говорит ей — сама виновата. И что детей у нее отобрали — Валя, сама в мусарню, простите, ходила, просила. Что б детишек в интернат пристроили. Ну, вот Верка и узнала. Ну и подрались! Вальке то потом не удобно было! Она тоже ведь Верку жалеет! А вы откуда про Верку то знаете? Ну, прямо все знает? — удивился Антонов.
— Эх, Илюха! Работа у меня такая! Знать все, да допытываться! — засмеялся Степанов.
Антонов тоже улыбнулся — блеснув железными зубами.
— А, что они помирились?
— Ну да! Валька ей даже сережки золотые подарила!
Степанов вновь насторожился. Он вспомнил сережки в виде шаров.
— Это — такие, круглые?
— Ну! И про это знаете? Ну, вы даете!
— Ну и что, где она взяла то их?
— Как где — в ломбарде! Ей один алкаш принес! По дешевки! За сотню что ли! У жены, дурак — упер и принес! Похмелится, не на что было!
— Ты сам видел?
— Хм. Начальник? Что, я по твоему — всех алкашей в Рогачево знать должен? Я, между прочим — работаю! На стройке! Строим вон на птицефабрике цех! Я так иногда пью!
— Так я не понял, она это тебе сказала?
— Ну, да! А где ж она взять еще могла? — удивился Антонов.
Степанов загадочно посмотрел на Михаила Петровича. Тот, не понимал — куда, клонит Алексей, и пожал плечами.
— Ладно! Иди сегодня! Но вот придешь послезавтра! И поговорим еще!
— А что говорить то? — Антонов встал со стула и направился к двери.
— Есть о чем! Пока свободен!
— Я работаю! Не смогу!
Степанов удивленно посмотрел на него и ехидно ответил:
— Ну, что повестку выписать, или машину прислать?!
Антонов махнул рукой и открыл дверь:
— Ладно. Приду! Вижу — не отвяжетесь!
Когда за Антоновым закрылась дверь, Сазонов, поднял с пола бутылку и разлив по стаканам оставшуюся водку спросил:
— Леша? Что — то я не пойму? Ты, что тут развел? Разве так надо было с ним говорить?! Надо было его припугнуть, он бы все! Раскололся!
— Нет, Петрович! Не надо! Он нам еще пригодится! И он я чую вообще не при чем!
— А, что за сережки? Ты его на понт взял что ли?
— Хм, нет, я просто их действительно заметил.
— Да?! И не сказал мне?! Я бы изъял их!
— Как бы ты изъял? Тут нужны основания!
Сазонов, отмахнулся и, выпив стакан — вытер губы ладонью:
— Да какие там основания?! Эта Катька — сама бы отдала!
Алексей пожал плечами:
— Ну. Не знаю. Неприятности тут не нужны. Все нужно делать с умом — не торопиться!
— Да. А как же месяц? Думаешь — потянем?
— Даст бог — все пойдет нормально.
— Ну, а, что ты про сережки то, кумекаешь?
— Да есть одна идея, — загадочно ответил Алексей.
— Хм. Дай, угадаю — ты их по вещам проверить хочешь? Ну, тех, что с баб убитых снимали?
— Петрович. Ты догадливый!
— Да уж! Есть немного!
— Но нам, сейчас надо — Метлу найти! Он тоже много интересного может рассказать!
— Может, на сегодня закончим? Ко мне поедем! Посидим! Да и спать пора! Завтра рано вставать! — предложил Сазонов.
Алесей, пожал плесами и, посмотрев на дубленку — ответил:
— Да, я не знаю. А ты вот отправил Разина следить за метелкинской Веркой — он то сам справиться, без нашей помощи? А то бросили мужика! Как — то не удобно!
Сазонов, махнул рукой и крякнув, как — то по стариковски — нагнулся и пощупал носок своего валенка:
— Ты не боись! Разин парень толковый! А, то, что мы тут с тобой в кабинете сейчас сидеть будем, а так, от этого не кому пользы нет! Мы уже устали! И ничего толкового не придумаем! Поэтому предлагаю — поехать ко мне! Поужинать и ну за стопкой, что обсудить! Ради, такого гостя — моя, нам, по сто граммов нальет! Вот черт, валенок протирается! А зима только наступает! — ворчал Сазонов, разглядывая свою обувь.
Степанов тяжело вздохнул и одел дубленку. Он вдруг почувствовал, что действительно устал. Предложение Михаила Петровича было кстати:
— Ладно, поехали!
— Хм, поехали?! Нет, машины то, да и идти тут семьсот метров. Я живу то недалеко. Пойдем — прогуляемся перед сном! Это на пользу! Мозги проветрим!
Сазонов, потушил в кабинете свет и они вышли. На улице ветер утих и снег прекратился. Черное бездонное небо сияло миллиардами звезд. Степанов поднял голову и раскрыв рот смотрел на это чарующие зрелище: