Досадный случай
Шрифт:
— Второй этаж, первая дверь направо. — Воин любезно указал в сторону лестницы, блестящей ступенями, вытертыми еще сильнее, чем в архиве. Интересно, все столичные госучреждения устроены по одному принципу? У нас кабинет лорда Ринлига — тоже на втором этаже первый справа.
Искомая дверь оказалась без защитной резьбы, но такой толщины, что нечисть должна устрашиться одного ее вида и безо всяких магических ухищрений.
Владелец этой замечательной конструкции оказался слишком молодым для капитанской должности — лет тридцати, подтянутый и хищный. Я видел таких, как он, в пограничных гарнизонах — на офицерских должностях. В городской страже воину
— А, архивный диверсант? Ринэ предупреждал меня о тебе. Полагаю, здесь, в казармах Высокой стражи, тебе делать нечего. Отправляйся в Средний город, в Общие, это рядом с Черепаховым мостом. Приписываю тебя к следователю Хасвигу, он обычно работает далеко от твоих «пострадавших».
На этом аудиенция завершилась. Капитан вернулся к доске с фишками какой-то неизвестной мне игры, а я степенно покинул кабинет и радостно поскакал вниз по лестнице. Две недели ссылки обещали стать интересными и наверняка очень полезными с практической точки зрения.
Дежурный страж проводил меня изумленным взглядом. Видимо, обычно от грозного капитана выходят как-то по-другому.
Переплетение узких городских улочек захватило и понесло в разноцветном шумном водовороте, периодически выводя то на залитую полуденным солнцем площадь, то к горбатому мостику через очередную протоку Великого Крыла, то на шумный рынок. Почему-то когда гуляешь просто так, интересные места попадаются гораздо реже, чем если спешишь по делам и не имеешь возможности притормозить и осмотреться. Допустим, вот этот трактир, одной стороной фундамента спускающийся прямо в канал, я бы осмотрел с огромным удовольствием. Хозяин выставил неподъемные сосновые столы прямо на берег, в тень от трех старых разлапистых яблонь, увешанных ярко-красными плодами. Ветер смешал легкий яблочный дух с умопомрачительным запахом мяса с южными приправами, и я понял, что зайду сюда если не сегодня после работы, то уж завтра точно.
За очередным перекрестком улица мягко изогнулась, подкатываясь к дверям большого здания, вопреки моде Среднего города покрытого изрядно облупившейся серой штукатуркой. Стоящая по левую руку краснокирпичная тюрьма выглядела по сравнению с ним удивительно жизнерадостно.
Глава 6
— Под средней!
— Ставлю два, что под средней.
— Три, что справа!
— Дол, что скажешь?
— Идите вы знаете куда? Мне прошлого раза хватило.
— Нельзя быть таким скучным, вдруг в этот раз повезет?
— Ну что, все высказались? Шег, так на что ты ставишь?
— Всем ша. Ставлю два, что справа, поднимай. Как под левой?!! Кузен, да ты шулер! Киорсах, куда ты смотришь?!
Я оторвался от справочника, в который посматривал одним глазом, вторым приглядывая, чтобы уважаемый следователь, бывший сегодня на раздаче, не мухлевал.
— Куда надо, туда и смотрю. Все было честно, Шег, не умеешь играть в наперсток — не берись.
— Я не собираюсь дежурить пять раз подряд! Я сюда не убираться устраивался! Чего вы ржете? Хасвиг, и ты туда же?
Мог бы уже и запомнить, что следователь никаких поблажек из родственных побуждений не делает принципиально.
— Не отвертишься. На дежурства предложил играть именно ты, и проиграл.
Я придвинул лампу поближе к себе и погрузился в чтение — на сей раз уже двумя глазами. Кто бы мог подумать, чем коротают время между вызовами следовательские группы.
Хотя не могу сказать, что свободного времени у нас было слишком много. В коридоре раздался частый топот. К нам или мимо? К нам.
— Господин Хасвиг, срочный вызов в Северные Бастионы. На улице Старых Ткачей несколько трупов со следами ножевых ранений.
Следовательскую карету на шесть персон — самого следователя, четверых стражников и меня, исполняющего роль писаря, немилосердно трясло по разбитой брусчатке. Уже во второй раз еду, все никак привыкнуть не могу. Лично мне эта манера передвижения больше всего напоминала эпизод из детства — скоростной спуск на пятой точке по обледенелой замковой лестнице. Главное — язык не прикусить.
Бывалые стражники сочувственно поглядывали на то, как мучаемся мы с Шегом, но ничем помочь не могли. Словесно подбадривать тоже не решались — необходимость беречь язык осознавал не только я.
Хасвиг приподнял занавеску, закрывающую окно, и, дождавшись относительно ровного участка дороги, успокаивающе сообщил:
— Скоро будем, минут пятнадцать осталось. — В образовавшемся просвете неторопливо мелькали тяжеловесные дома Северного района, или, как его обычно называют, Северного Бастиона Нилхоры. В этот древний район, являющийся, по сути, внутренней крепостью Среднего города, ведет только два не очень широких въезда, которые легко завалить, что, собственно, за века существования и проделывалось неоднократно. Мы въехали через Полотняную Щель и на собственной шкуре почувствовали, что должен ощутить коварный враг, на свою голову прорвавшийся через баррикады, — карета дробно запрыгала по лабиринту узких кривых улиц, стиснутых толстыми каменными стенами, с окнами, живо напоминающими крепостные бойницы. Некстати съеденный завтрак ворочался в желудке и на каждом повороте робко просил выпустить его наружу — видно, тоже способ передвижения не приглянулся. Напротив меня так же молча, но выразительно страдал Шег.
Внятно сказать, что я думаю о необходимости ехать еще четверть часа, мне не удалось — карету затрясло как-то особенно энергично, затем лошади всхрапнули и остановились. Неужели дальше не проехать? А, нет, мы уже на месте.
Одиннадцатый дом на улице Старых Ткачей, судя по виду, принадлежит хозяину успешной мастерской или средней руки купцу. Принадлежал. Здание встретило нас давящей тишиной недавней насильственной смерти, которая сгущалась и пульсировала в такт причитаниям невидимой отсюда женщины.
Сколько же тут?.. Никак не меньше четверых. И не больше семи, иначе бы я еще на подъезде учуял.
Патрульный, до того подпиравший плечом дверной косяк, подобрался и на всякий случай отсалютовал всем разом.
— Кто в доме? — Хасвиг без видимого удовольствия прислушался к неумолкающему речитативу, видимо, представляя гибнущие под руками благонамеренной плакальщицы улики.
— Соседка, родственница одного из убитых. Нолт за ней присматривает, чтоб не трогала ничего. Мы порядок знаем.