Доска дьявола
Шрифт:
Соня прошла по коридору, снова отчетливо чувствуя на себе чей-то пристальный взгляд, и толкнула дверь на кухню. Петли противно скрипнули. Взяла графин с фильтрованной водой и случайно уронила крышку, та загремела по столу. Соня вжала голову в плечи, морщась. Ну вот, сейчас мама проснется и начнет выговаривать.
Водрузив крышку обратно, Соня плеснула в стакан воды и жадно проглотила тепловатую жидкость. Надо будет заготовить бутылку
Откуда-то послышался тихий плач, и Соня оторопела. Теперь уже она не могла списать его на отголоски сновидения. Мелькнула мысль, что это мама все-таки проснулась… Но нет, она бы скорее в туалет пошла. Или на кухню, тоже из-за сушняка.
Кроме того, плач детский. Сразу возник образ из сна – та самая девочка. Это Соня четко распознала, несмотря на то, что хныканье было едва слышно.
Ослабевшие пальцы чуть не выпустили стакан. Соня поставила его на столешницу и вышла из кухни на подкашивающихся ногах. Плач шел из маминой комнаты. Но Соня не могла убедить себя в том, что плачет все-таки мама.
Откуда в ее комнате мог взяться ребенок?
Может быть, пока Соня спала, мама…
Да нет же, бред!
Нервно облизывая губы, Соня стояла на пороге комнаты, раздумывая, заходить или нет. Спина покрылась мурашками. Храп слышен отчетливо, накладывается на приглушенный детский плач и перекрывает его. Почему же тогда мама не слышит?
Ответ прост: спит слишком крепко.
Соня протянула руку и толкнула дверь, переступила порог.
В комнате стояла неожиданная прохлада, как будто работал сплит. Но нет, мама его на ночь не оставляет, запросто можно простыть.
Самое главное – плач. Теперь он доносился еще более отчетливо, притом Соня поняла, откуда именно.
Из шкафа.
В комнату проникал желтоватый отлив фонарей, к тому же мама не задернула занавеску как следует. Однако Соне все равно хотелось зажечь свет. Впрочем, делать она этого не стала и шагнула к шкафу. Собственное отражение в виде размытого пятна шевельнулось на створке двери. Соня протолкнула по горлу слюну и протянула к двери пальцы. Она сейчас откроет… Плач все громче, он врезается в уши, но его просто не может существовать. Или это тоже сон?
Наконец она резко потянула на себя дверь – и тут же закричала, потом отпрянула назад. Споткнулась о тапочки, стоящие у кровати, и повалилась прямо на спящую маму. Женщина тоже хрипло вскрикнула, выпутываясь из алкогольного забытья.
– Тхы…
В открытом шкафу шевелилась тень. Соня услышала крик и чей-то смех. Потом поняла, что кричит она сама, а под ней шевелится мама, пихает ее ногами, тормошит и встревоженно о чем-то спрашивает.
– Да… все нормально.
– Ты как тут оказалась? Лунатишь? Да слезь уже с меня!
– Нет, мам… Мне показалось, что в шкафу кто-то… скребется, – подобрала Соня правильное слово, чуть не сказав правду.
Мама поморщилась и откинулась на подушку:
– Боже, как ты меня напугала… А если бы у меня сердце не выдержало? Кто там может скрестись в шкафу, мыши, что ли?
– Не знаю.
– Башка раскалывается… Принеси мне водички лучше.
Соня кивнула, обрадовавшись тому, что мать не стала расспрашивать дальше. Девушка пошла на кухню, пугливо вглядываясь в тени (особенно густые в закутке прихожей). Сердце не успокаивалось. Неужели в шкафу и впрямь кто-то был…
«Нет, хватит. Даже не смей думать об этом до утра. Ты просто принесешь маме воды, потом ляжешь, отрубишься и спокойно проспишь до утра!»
Взяв себя в руки, Соня налила воды в стакан и отнесла его маме. С этой частью плана удалось справиться без труда.
Напившись, мама снова спросила:
– Точно нормально все? Дрожишь вся. Может, тебе кошмар приснился?
– Да, плохо сплю.
– Ну, ничего. Сколько там времени… Если больше трех, то все нормально, уснешь. После трех вся нечисть успокаивается, – хмыкнула мама, вызывав оторопь у Сони.
Мама произнесла последнюю фразу таким тоном, что стало немножко смешно – как нелепо, двадцать первый век на дворе, а Соня боится каких-то теней.
Просто она переволновалось, вот и мерещится всякое. Как в детстве.
Девушка вернулась в постель. Но, несмотря на все здравые доводы, со второй частью плана все пошло не так гладко. Уснула измученная Соня только тогда, когда уже забрезжил рассвет.
***
Наутро Соня проснулась разбитая. Голова трещала, во рту пересохло – как будто пила вчера она, а не мама. Девушка с содроганием вспомнила о ритуале, о прошедшей ночи. Обычно бывает, что даже самый страшный кошмар поутру развеивается без остатка, и никакого страха не остается, даже удивляешься – и чего боялся?
Конец ознакомительного фрагмента.