Дословный перевод
Шрифт:
У Аленки немного отлегло от сердца. Конечно, этот видимый оптимизм и понимание шиты белыми нитками, но от этого становилось намного легче. Завтра будет все совсем по-другому, она придет в себя, снова сможет нормально рассуждать, а сейчас…
Но за тем, как Женька в обнаженном виде продефилировал в коридор, понаблюдала. В конце концов, никто не запрещал ей любоваться прекрасным, особенно, после того, как она его, это самое прекрасное, и гладила, и целовала.
От таких мыслей даже на нервный смех пробило. Нормально у них "первое брачное утро" проходит. Дама истерически
Услышав в собственном голосе хрипловатые нотки подступающего нервного срыва, Алена резко замолчала и, для верности, зажала рот ладонью. Не хватало только сейчас слететь в истерику.
Герман устало упала спиной на подушки, поморщившись от отдавшей неприятным гулом головной боли. Видимо, крови она потеряла все-таки существенно, раз так давит на виски и пересыхает во рту. Приподняв руку, она внимательно осмотрела повязку. Ровная, беленькая. Хорошо, что нигде не проступили кровавые пятна. Конечно, в обморок она от них не упадет, но и так не слишком хорошее самочувствие только существенно ухудшиться.
Неприятный привкус во рту, все ещё отдающий гадостью, при помощи которой её усыпили, заставил нехотя приподняться на локтях и осмотреться. Так, халат отпадает, уже проверено. Обрывки майки, смутно выделяющиеся на фоне темного пола, теперь годятся разве что на тряпочки для хознужд. Конечно, можно было бы пройтись и в голом виде, вон, Женька же в таком щеголяет, но природная скромность, которая, вроде как, тихо умерла ещё несколько лет назад, все-таки реанимировалась и теперь не давала так просто решить этот вопрос.
Немного повоевав с пледом и морщась от его влажного прикосновения, Алена завернулась в него на манер греческой тоги и, немного пошатываясь, касаясь для сохранения равновесия стены кончиками пальцев, побрела на кухню. Из ванной доносились подозрительные звуки, и девушка не смогла удержаться. Стараясь ступать, как можно тише, она подошла к приоткрытой двери и осторожно заглянула. И тут же отпрянула, чувствуя, как щеки обожгло румянцем. Н-да уж… Воистину, нет более приятной картины для женского глаза, чем стоящий на коленях красивый обнаженный мужчина, намывающий полы в твоей ванной.
Чтобы он не застукал её на подсматривании, Алена на цыпочках отошла от двери и мышью шмыгнула на кухню. И ведь, спрашивается, чего стесняться? Ведь не первый раз мужика в натуральном виде лицезреет… Ну, там, правда не "лице-", а немного с другой стороны, но все равно. Кошмар, тут такие дела, а она, как последняя дура, дергается при мысли, что переспала с другом.
Залпом выпив два стакана воды, девушка уселась на табурет, сгорбив плечи и опустив голову. Почему-то в голове не укладывалось, что все это происходит именно с ней. Всегда кажется, что это может случиться с кем-то другим. Какой-нибудь знакомой подруги или же у кого-то из сослуживцев, но, столкнувших с таким, резко перестаем понимать, как и что нужно делать.
Хотя, это ведь не первый раз, когда она оказывалась в такой вот "чужой" ситуации.
Когда больше трех лет назад, проснувшись, поняла, что ей плевать на жениха, с которым должна встретиться вечером, на саму свадьбу, планировавшуюся на грядущую осень, ей безразлично, где и чем занимаются родители. Алену ломало до тошноты и дикого головокружения. Все мысли были о новой дозе "льда". С трудом доковыляв до зеркала, уже завязывая длинные волосы в пучок, она тогда замерла, глядя на себя. Исхудавшая до состояния скелета, губы растрескались до крови, бессмысленный взгляд… Испугавшись так, что соседи проснулись от её вопли, Герман тогда вызвала такси и уехала в так печально знаменитую среди её друзей клинику для лечения наркозависимых…
— Ты чего в темноте? — Женька подошел слишком тихо, так, что Алена, испугавшись, шарахнулась от него. — Извини, если напугал. Я тебя звал.
— Просто глубоко задумалась, — сердце колотилось где-то в горле, не давая нормально говорить. — Ты то-то хотел?
— Да, — Власов решил не смущать новоявленную любовницу больше положенного, потому прогуливался в полотенце, повязанном на бедрах. — У тебя есть пищевая пленка в рулоне?
— Сейчас половина двенадцатого ночи. На кой черт она тебе нужна?
— Я тебе потом все покажу. Так есть или нет?
— Там, — девушка махнула рукой в сторону одного из навесных шкафчиков.
— Все, нашел, — он чем-то сосредоточенно погремел пару минут, прежде чем обнаружить искомое. — Давай руки.
— В смысле? — Алена даже спрятала запястья за спину. Перед мысленным взглядом мелькнул замотанный в полиэтилен труп.
— В прямом, — устало вздохнув, Женька силой перехватил её руку и начал оборачивать бинты пленкой. — Повязки нельзя мочить. А как ты купаться собираешься?
— Ааааа… — она только и это смогла выдавить, наблюдая за размеренными движениями его ладоней, обматывающих марлю.
— Все, теперь можно, — закончив защитную мумификацию и заметив, что Алена все ещё стоит, рассматривая свои руки, Власов развернул девушку к выходу с кухни и чуть подтолкнул. — Я тебе ванну набрал.
— Не надо! Не надо ванну, я пойду в душ, — уже намного тише добавила Герман, поняв, что так орать все-таки не стоило.
— Все понял, не надо возмущаться, — Женька положил ладонь между чуть выступающими лопатками, осторожно погладив нежную кожу. — Извини, не подумал. Пошли.
Куда именно, уточнять не пришлось, он быстренько затащил её в ванную и потянул край пледа. Алена от неожиданности вцепилась в него, как девственница в ночную сорочку, стягиваемую молодым мужем. Правда, воевали они недолго — поняв, что ведет себя глупо, она разжала руки, как раз в тот момент, когда Власов особенно активно пытался отобрать у неё эту одежку. От рывка Герман даже на месте развернуло.
— Все, хватит глупить, лезь в душ, — у Женьки уже заканчивалось терпение. Если бы это была не Алена, и у неё не произошла сегодня эта фигня, он бы уже давно рявкнул так, что девушка бы сама с себя все сняла и рыбкой нырнула в ванну. Даже если бы та была пустой.