Досмотр — 1, или Рейс табачного контрабандиста
Шрифт:
***
Глаза инспектора Бел Амора, эти два зеркала души, были такими блеклыми и невыразительными, что в них хотелось плюнуть и протереть, чтобы сверкали. Он уныло перелистывал документы одного разумного существа из Кальмар-скопления и искал, к чему бы придраться.
Но в документах у него был полный порядок, придраться не к чему… разве что к странному имени, что в переводе с кальмар-наречия означало Хрен Поймаешь. Но придираться к именам — последнее дело; неэтично и запрещено уставом Охраны Среды.
«Мало ли какие имена бывают во Вселенной… —
Итак, с документами у него все в порядке.
Следом за Бел Амором из сторожевого катера выбрался его неизменный помощник — робот Стабилизатор. Им открылся величественный вид на Южный рукав Галактики — тот самый, который так любят изображать художники рекламных проспектов, — но сейчас им было не до космических красот, они направлялись туда, где был задержан грузовой звездолет, по всем признакам с партией контрабандного табака.
— Не забудьте почистить брюки, командор! Опять вы куда-то вляпались,
— укоризненно сказал Стабилизатор.
И верно: внешний вид инспектора Бел Амора никак не соответствовал его высокой служебной репутации. Вечно он умудрялся влезть в какую-нибудь лужу. В прямом смысле, естественно. Усадить Бел Амора в лужу в переносном смысле удавалось далеко не каждому.
В последний момент Бел Амор решил, что брюки все-таки надо почистить. (Потом он приводил в пример новичкам этот случай, напирая на то, как одна незначительная деталь может изменить все дело.) Хрен Поймаешь встретил их сидя в кресле, раскинув многочисленные щупальца, в положении «развалясь». Верхним хоботком это каракатицеобразное существо манипулировало огромной сигаретой, вставляя ее в дыхало под клювом.
— Прибыли наконец!
— У нас в запасе одна минута, — тут же уточнил Стабилизатор.
— Н-ну? — удивился Хрен Поймаешь и поглядел на корабельный хронометр в богатой резной раме, вделанный в панель каюты. — Вы правы. Сейчас шестнадцать часов ноль-ноль минут среднего межгалактического времени. Прошу занести этот факт в протокол досмотра. Закон помните? Ровно через два часа я вас отсюда выставлю.
— Через два часа вы получите это право, — подтвердил Бел Амор. — Что вы везете?
— Всякую всячину. В декларации все записано.
— А табак?
— И табак, а как же! — насмешливо признался Хрен Поймаешь, пуская дым из всех щелей. — Три коробки экваториальных сигар. В ящике письменного стола. В вашей зоне без курева опухнешь. Можете проверить… проходите, не стесняйтесь.
— Работать можно и сидя, — ответил Бел Амор, усаживаясь в кресло. — А коньяк?
— Ну, инспектор! — совсем развеселился Хрен Поймаешь. — Я уважаю сухой закон. Возить коньяк в вашей зоне — последнее дело. На коньяк вы меня не спровоцируете.
«Да, это верно», — подумал Бел Амор и принялся громко читать декларацию, хотя уже знал ее на память:
— Грузовой отсек номер 1. Винтовки для повстанцев из Галактической Пустоши. Тридцать два ящика.
— Будете проверять?
— Я? Нет. Мой робот уже проверяет.
В отсеке номер 2 Стабилизатор уже выдергивал гвозди и вскрывал ящики с винтовками для повстанцев.
— Осторожней! — с волнением крикнул Хрен Поймаешь. — Это новейшие винтовки с телепатическим прицелом. Не успеешь подумать, а они уже стреляют!
— Мухобойки, — проворчал Стабилизатор. — Сняты с вооружения всеми разумными цивилизациями пять или шесть веков назад.
— Ничего, для повстанцев сойдет, — отмахнулся Хрен Поймаешь. — Для повстанцев главное не винтовки, а высокий моральный дух. Верно, инспектор? Да вы угощайтесь!
Он выдвинул ящик стола, и перед носом Бел Амора появилась жирная аппетитная сигара.
— Отсек номер 2, — прочитал Бел Амор, игнорируя подношение. — Восемь бластерных гаубиц межпланетной обороны для правительственных войск Галактической Пустоши.
— Имеются в наличии! — доложил Стабилизатор из второго отсека. — Металлолом. Для стрельбы не годны.
— Что-то я не пойму… — удивился Бел Амор. — Вы кому помогаете — повстанцам или правительству?
— Да вы закуривайте! — Хрен Поймаешь манипулировал одновременно сигарой, ножничками, зажигалкой и пепельницей, не забывая вынимать из клюва свой бычок. Щупальца так и мелькали. — Не хотите, как хотите. Никому и не помогаю. Эти повстанцы совершенно безнравственный народ. Бродяги и головорезы. Хотят оттяпать кусок Галактической Пустоши и ссылаются на какие-то сомнительные священные тексты.
— А правительство?
— Тоталитарный режим, не разбирающий средств и без достойной цели. Погрязло в коррупции и в кровавых репрессиях. Так что я не помогаю ни тем, ни этим.
— А вы не боитесь, что правительство и повстанцы временно объединятся и сообща проведут кровавую репрессию против одного безнравственного торговца?
— О нет, не боюсь! Я ведь имею дело не с какими-то там расплывчатыми повстанцами и правительствами, а с одним уважаемым интендантом центральных правительственных складов. Вот он может погореть, и мне его будет жалко. Ну, Бог с ним, интендантом. Вообще-то, вы все мерите своими мерками. Вот вы обозвали меня «безнравственным торговцем», но не объяснили, что такое «нравственно», а что…
— Мы выясним этот вопрос после досмотра, — уклонился Бел Амор от идеологического спора. — Сейчас у меня есть дела поважнее.
— Верно. Сейчас ваше дело — табак.
Бойкий кальмарус, подумал Бел Амор. За словом в карман не лезет. Выразился метко, хотя, как видно, двусмысленности не понял. Дело и правда табак. Если он, Бел Амор, через полтора часа не найдет контрабандный табак, то всему его начальству труба. Нелегальный табак завозили и раньше, но теперь, когда курево распространилось среди молодежи, кое-кто пытается пришить Управлению Охраны Среды целое политическое дело. Кое-кто — это ведомства просвещения и здравоохранения, которые не в состоянии справиться с сопляками. Курить начали… а там, гляди, чего и похуже…