Доспехи Бога, или Сын Богиня Севера
Шрифт:
– Да, именно так. При этом никто даже меча против него не обнажил.
– Не верю! – выкрикнул Одур. – С какой стати им становиться под какого-то юнца? Что-то ты скрываешь!
– Не скрываю, но самое главное не успел сообщил… – Сечень намеренно сделал паузу.
Воцарилась всеобщая тишина, несмотря на присутствие большого числа людей. Князь Одур не выдержал:
– Ну, говори, что это за самое главное? Не молчи!
– Росс – Сын Северной Богини, – прозвучали громкие, словно отчеканенные слова, которые услышала вся огромная толпа на площади.
– Сын
Одура сказанное ошеломило. Несколько опомнившись, он выкрикнул:
– Такое говорить может каждый, а чем он это докажет?
Ответил опять Сечень, который сделал Росс незаметный знак молчать:
– Я с ним был у Северной Богини, она говорила с нами. Свидетельствую перед всеми: Богиня назвала его своим Сыном и наделила многими своими дарами.
– Назвала Сыном? И что она ещё «назвала»?
– Многое говорила Северная Богиня, но это предназначалось для других ушей, не ваших.
– Ты дерзок.
– Я сказал правду. Если бы Богиня велела что-то передать вам, то я бы это сделал в точности, до последнего слова. Ты меня знаешь, я не боюсь говорить правду.
Одур с немалым трудом сдержал себя и буркнул:
– А чего вы с ним ко мне явились, что вам тут понадобилось?
– Мы хотим одного – побывать в Лунном котле. Других дел у нас тут нет.
Похоже, Одур обрадовался возможности выплеснуть зревшее в нём недовольство и сразу ответил, словно отрубил:
– К Лунном котлу никого не подпущу! Можете поворачивать обратно восвояси!..
– Но послушай, князь… – начал было Сечень.
Но тут сквозь плотные людские ряды, крича что-то, прорвался мужчина в обносках, на руках и ногах которого бряцали обрывки цепей. За них гнались княжеские дружинники. Они догнали его и сбили с ног. К нему подскочил Одур и принялся бить ногами, злобно выкрикивая:
– Как ты посмел вырвать цепи и прибежать сюда? Снова побег затеял? Изобью до смерти, как собаку!
Глаза Росса словно магнитом притянуло к упавшему, он пригляделся и едва устоял на ногах: в нём он узнал своего отца. Только теперь он вдруг услышал, что кричал тот, спеша к нему: «Сынок!..»
Взорвавшаяся внутри ярость Росса отбросила Одура в сторону. Он ошалело посмотрел на юношу, сразу поняв, кто тому был причиной. Заорал:
– Ты меня ударил?!
Нанёс ответный волевой удар. Но в своём нынешнем состоянии Росс только ощутил его воздействие, но даже не покачнулся. Не обращая на князя внимания бросился к отцу:
– Папа!
– Ах, это твой отец? – в руках Одура сверкнула сталь меча, который он занёс над головой для удара по рабу…
Росс стоял в шагах пяти от него, но в мгновение ока, ускорив своё время до предела, успел выхватить свой меч, подбежать и парировать удар, защитив отца, а затем яростно пронзил грудь князя…
Стал видимым всем с окровавленным лезвием в руке.
Дружинники оторопели, но потом ринулись мстить за убитого Одура…
Рядом с Россом оказался его отец моментально поднявший меч, который выронил
Росс исчезал из глаз и возникал рядом с очередной падающей жертвой, которой он успевал нанести смертельный удар… Временами такое делал и Сечень… Тяжелее всех пришлось отцу юноши, который вёл обычный бой: наносил удары и сам их получил. Скоро уже он весь был покрыт струящейся кровью…
Увидев это Росс, пришёл в небывалую ярость: он словно вихрь промчался рядом с теми, кто бился с его отцом, кому срубая голову, кому руки, одного развалил надвое, ударив сверху по ключице Большая часть противников оказались лежащими на земле мёртвыми или бьющимися в предсмертных судорогах…
И с каждым новым ударом в нём проходила удивительная для окружающих трансформация: вокруг образовывалась светящаяся оболочка, которая скоро приняла ослепительный вид. На него было больно смотреть. Росс встал рядом с отцом, весь в белом огне и в его руке сверкал такой же страшный своим видом меч, с которого стекали не капли крови, а ослепительные брызги жидкого света: все, кто противостоял ему, уже лежали на брусчатке площади. Его противники испуганно попятились.
Сечень выкрикнул громовым голосом, поняв, что самое время для такого заявления:
– Святотатцы! Он – Сын Северной Богини? Кто ещё сомневается в этом?
Квадратнотелый дружинник глядел недоверчиво, взялся было за рукоять меча, как Сечень, только что бывший вдали, вдруг оказался рядом, переместившись неуловимо для человеческих глаз, а его меч упирался в грудь воина:
– Ты хочешь обнажить меч против Сына Богини?
Того прошиб холодный пот, он понял, что находится на волосок от смерти, и замотал головой, бросив оружие:
– Нет, нет!
Волхв отступил от него, обводя остальных взглядом.
Росс вложил меч в ножны, повернулся к отцу и вскрикнул, увидев его израненное тело, покрытое кровью. Сорвал с себя рубашку, которая ещё светилась и от которой отлетали белые искры, принялся ею обтирать тело отца.
Все смотрели, словно заворожённые на него, и на глазах толпы происходило новое чудо: рубашка не только удаляла кровь, но и не оставляла следов ран, даже лёгких шрамов. Все они сразу же заживали, не осталось даже следов. При этом только что бывший весь израненным мужчина поднялся, расправил плечи, морщины его лица разгладились, он словно помолодел, лицо посветлело и зарумянилось, он стал выше ростом.
По рядом пошёл изумлённый гул голосов:
– Несомненно, это Сын Богини! Это действительно сын Богини! Настоящий, истинный Сын Богини!..
+ + +
На ночь Росс с отцом и Сеченем расположились во дворце Одура.
Волхв заметил:
– Теперь ты ещё и Великий князь московский, как и Великий князь древичей, поленцев и лесинцев. Тебе и полагается жить здесь, в этом дворце.
Это было наиболее сохранившееся из всех зданий. Оно имело четыре этажа и состояло из материала, перед которым оказалось безвластно время. Оказались целы даже стёкла в окнах.