Досталась нам эпоха перемен. Записки офицера пограничных войск о жизни и службе на рубеже веков
Шрифт:
В китайских магазинах появилось все. Начали поступать иностранные товары. Китайские производители стали копировать иностранные образцы, добавляя в фирменное наименование, известное во всем мире, что-то свое. Например, пишут не «Kent», а «Kemt», вместо «Adidas» — «Adadis». Все как у аналога, а не то. Пусть качеством похуже, но зато как у других. И не придерешься, что для рекламы используются мировые марки продукции.
Наши еще только прицеливались, не подорвет ли это основы социализма, а китайцы под красным флагом шли к рынку семимильными шагами. Иногда недооценка возможностей соседа играет злую шутку.
У нас
Куда у нас делись те маленькие животноводческие фермы, которые были практически в каждой деревне? Свезли всех на большое подворье, и в маленьких деревнях делать стало нечего. Стали вымирать деревни.
В известном фильме герой Георгия Буркова сказал: «Я за гараж Родину продал» (имел в виду родительский дом в деревне). Где были мои корни (родина моего отца и деда), там ничего сейчас нет. Я хорошо помню средних размеров деревню домов так 35–40, расположенную на крутом берегу рыбной речушки Филипповка.
В центре деревни стоял хорошо сохранившийся двухэтажный деревянный помещичий дом, в котором размещалась школа. Около школы высились огромные столетние тополя. Рядом находился магазин, колхозные амбары и рядки аккуратных крестьянских домов с солидными огородами и обязательными кустами сирени под окном.
Километрах в двух от деревни речка была перегорожена плотиной и постоянно работала водяная мельница, не требующая никакого электричества. Еще километрах в трех от плотины находилось большое село с церковью и кладбищем. А вокруг одна деревенька, вторая, третья, четвертая… И у всех названия такие интересные. И все тянулись к реке. Рядом леса грибные, луга ягодные, поля хлебные. Густо заселена была Россия.
Лет пять назад довелось мне побывать на месте, где стояла деревенька моих родителей. Даже следов от домов не осталось. И кто-то тополя срубил. Кому они мешали? Речка осталась, да рыбу в ней почти всю аммиаком потравили. Плотину снесли и мельницу разобрали. Плотина всегда поддерживала нормальный уровень воды в реке, а теперь она обмелела. Как будто орда варваров пронеслась.
Примерно в это же время и на Дальнем Востоке случилась такая же история.
Жили-были старик со старухой на берегу, нет, не Синего моря, а на берегу реки Амур. И были они последними жителями некогда большого казачьего села, названного по фамилии одного из сподвижников генерала Муравьева-Амурского — сотника Перемыкина.
Место для села выбиралось действительно знающими людьми: возвышенный берег, заливные луга, пахотные поля, к селу примыкает смешанный лес, рыболовные угодья на реке и на четырех озерах. Между селом и озерами, в низине, был устроен погост.
Река и лес давали обильное кормление людям. На Дальнем Востоке все большое. Если рыба, то крупная. Если карасик, то по пять рублей. Если зверь, то дикий и здоровый. На полях колосилась рожь, росла соя, а на огородах, несмотря
В селе находился и пограничный казачий пост, охранявший границу с Китаем. Недалеко от села, на высоком утесе был поставлен зеленый деревянный крест в память сотника Перемыкина. В экспедиции Муравьева-Амурского сотник был казначеем. Однажды, проверяя кассу, он обнаружил недостачу нескольких рублей. Проверил еще раз. Недостача. Будучи человеком кристальной честности, Перемыкин застрелился. Независимая проверка отчетности не выявила никаких недостач. А человека уже не было. Поэтому и назвали ближайший сторожевой пост по его фамилии. А зеленый крест виден с Амура издалека, и каждый год краска на нем обновляется местными жителями.
Места в этих краях особенные. Воздух всегда чистый и прозрачный. Если находишься на возвышении, то невооруженным глазом можно увидеть так далеко, что сознание человека отказывается верить в то, что на такое расстояние можно видеть. Ночью на небе так много звезд и они так четко видны, что создается ощущение, что звезды в этих краях намного ниже, чем в других районах мира, и человек находится ближе к космосу, чем космонавты, летающие как бы в стороне от космоса.
Человек на Дальнем Востоке приживается быстро и становится дальневосточником на всю жизнь. Люди стараются не менять места жительства, потому что каждый кусок Дальнего Востока по-своему красивый и в него влюбляются так же, как влюбляются в женщину.
Прошедшая революция не принесла особых изменений в жизнь села, гражданская война обошла его стороной, коллективизация окончилась созданием колхоза. В Отечественную войну часть мужиков сгинула на Западном и Дальневосточном фронтах. Но подрастало молодое, сильное поколение. И так было, пока не началась оттепель Никиты Сергеевича Хрущева. Низкий поклон ему в бараний рог.
Партия и правительство советское решили, что продовольственную программу могут решить только крупные хозяйства. Все колхозы стали собирать в совхозы, т. е советские или совместные хозяйства. Небольшие населенные пункты, вроде села Перемыкино, были брошены на произвол судьбы. У села отрезали связь (электричества не было), закрыли почту, магазин, школу, механическую мастерскую, животноводческую ферму, медпункт, переведя все это на центральную усадьбу совхоза километрах в семидесяти от Перемыкино.
Людям надо работать, учиться, лечиться, покупать товары, писать письма, слушать радио, читать газеты. Поэтому практически все работоспособное население побросало дедовские, построенные на века дома и переселилось на центральную усадьбу. И даже пограничную заставу из пустого села передислоцировали на три километра подальше от границы.
Нежилые дома без окон, как слепые у дороги, безмолвно вопрошали:
— Что мы вам сделали, почему вы нас бросили? Помогите нам, люди!
К концу семидесятых годов в селе осталось только два человека, категорически отказавшихся уезжать от могил предков: дед Гриша и баба Нюра. Летом у них гостили дети, внуки и правнуки, а зимой квартировали лесорубы.